Трибуле - [130]

Рагастен и Спадакаппа находились в коридоре, который вел в комнату, куда входил Франциск I. В середине этого коридора начиналась лестница на верхний этаж.

– Я хорошо знаю, – продолжал Рагастен, – что было бы неприятно и небезопасно расположиться в гостинице, но это все-таки лучше, чем оставаться здесь.

– И все-таки надо остаться здесь, – внезапно раздался чей-то голос. Рагастен и Спадакаппа вздрогнули и одновременно посмотрели наверх, откуда послышался голос. Там они заметили молодого кавалера, закутанного в плащ. Лицо он прятал под черной бархатной полумаской. Он стоял на самой верхней ступеньке лестницы.

– Кто вы? – угрожающим голосом спросил Рагастен. – Отвечайте немедленно. Речь идет о вашей жизни!

Одновременно он удержал Спадакаппу, готового взобраться по лестнице.

– Я вовсе не дорожу жизнью, – сказал таинственный кавалер, – хотя… моя цель еще не достигнута. Перед тем как умереть, мне надо еще кое-что сделать. Но не считайте меня своим врагом, а через несколько мгновений вы, возможно, даже назовете меня своим другом…

Сказав эти слова, кавалер снял плащ и снял маску.

– Шевалье, – сказал он, – вы меня не узнаете?

– Вы, мадам! – удивился Рагастен, узнав хозяйку снимаемого им дома.

Это и в самом деле была Мадлен Феррон. Она спустилась.

– Всё объяснимо, не так ли? – улыбнулась она.

– Простите, мадам… Но то, как вы появились в этом доме незамеченной, необъяснимо.

– У меня есть дубликаты ото всех ключей, – не смущаясь, сказала Мадлен. – Я поклялась больше не возвращаться сюда и, кажется, сказала вам об этом, но прошлой ночью произошло одно серьезное событие, после которого я захотела увидеть нечто, что, как я полагала, уже не может случиться в этом доме. Не пытайтесь меня понять… Я пришла в четыре часа утра. Я привыкла не шуметь, если только сама этого не захочу. Я смогла добраться до комнаты наверху, не причинив вам ни малейшего беспокойства… И вот я перед вами!

– Мадам, – сказал тогда Рагастен, – мы теряем драгоценное время.

– Да, я вмешалась в тот момент, когда вы говорили о необходимости срочно найти какое-нибудь убежище… Это было бы плохим решением!.. Вы не провели бы там и двенадцати часов, как главный прево узнал бы об этом убежище.

– Вы можете предположить что-нибудь лучшее?

– Да. Идемте!

Рагастен без колебаний пошел за странной женщиной.

Она открыла дверь и спустилась по лестнице в подвал. Спадакаппа нес свечу, уже использовавшуюся при встрече с королем.

Мадлен Феррон вошла в довольно просторное помещение и остановилась. Вдоль стены этого помещения были расставлены винные бочки. По углам в реечных стеллажах хранились бутыли.

– Но ведь ясно, – сказал Рагастен, – что этот подвал не избежит осмотра.

Мадлен улыбнулась.

Она подошла к одной из бочек и с силой нажала затычку. Раздался легкий щелчок, крышка бочки открылась, словно дверца. Внутри оказался круглый лаз, напоминавший шланг, в который можно было забраться, согнувшись.

Мадлен проникла туда, вслед за ней – Рагастен и Спадакаппа. Потом они пробрались во второй подвал, о существовании которого невозможно было и предположить.

Это помещение было довольно обширным, застеленным паркетом и выглядело весьма уютной комнатой. Там находились кровать, кресла, стол, свечи… Воздух вентилировался через систему труб, терявшихся на крыше дома.

– Вы верите, что вас придут искать здесь? – опять улыбнулась Мадлен.

– Вы правы, мадам, и я безмерно благодарен моей неизвестной благодетельнице. Мы будем здесь в полной безопасности.

– Я устроила и обставила этот подвал и сама придумала пружинную бочку.

– Не буду вас расспрашивать, мадам; между тем признаюсь, что сказанное вами в высшей степени возбудило мое любопытство.

– Всё очень просто. Этот дом подарен мне… тем, кто был мне очень дорог.

– И это от него все эти предосторожности, это убежище?

– Нет! От другого… Он, может быть, имел право на меня, но я ему изменила в тот день, когда мне подарили дом.

Рагастен поклонился, поняв, что здесь скрыта мрачная история любви и ненависти, в которую хозяйка не хотела углубляться.

Мадлен опустила голову, видимо, предаваясь мучительным воспоминаниям. Но очень скоро она опомнилась и добавила:

– Тогда я не думала, что это убежище сможет когда-нибудь использоваться по-другому. Как бы там ни было, я счастлива предложить его вам! Только, – добавила она, – я тоже буду вынуждена просить у вас убежища на всё время, пока будет продолжаться этот опасный визит…

– Мы же у вас в гостях, мадам, – ответил Рагастен, – и мы пользуемся вашим гостеприимством.

Сказав это, Рагастен подал знак Спадакаппе оставаться подле неизвестной и выбрался из подвала. Через десять минут он вернулся в сопровождении Беатриче и Жилет.

Беатриче приблизилась к Мадлен.

– Мадам, – сказала она своим музыкальным голосом, который делал ее такой трогательной, – шевалье, мой муж, открыл мне, скольким мы вам обязаны. Хотите стать моей подругой? Позвольте обнять вас в знак дружбы…

При этих словах неизвестная сильно побледнела и отпрянула почти с ужасом.

– Простите меня, мадам, – ответила Мадлен сдавленным голосом, – я недостойна предложенной мне дружбы. Нет… Недостойна… Ни о чем не спрашивайте меня, прошу вас… Считайте меня своей скромной служанкой… Но будьте уверены, я никогда не забуду ваш нежный голос… Никогда!