Трибуле - [106]
Это был пропуск, подписанный Франциском I.
– Доле спасен! – радостно прошептал вдруг задрожавший и побледневший Лантене.
Он огляделся, заметил монашескую рясу и капюшон, которые Лойола отпихнул ногой в угол. Он поднял сутану, свернул ее и вышел из дома.
XLVIII. Попытка
На следующий день Лантене, переодетый в сутану Лойолы, надвинув на глаза капюшон, появился у дверей Консьержери. По проявленному уважению и торопливости стражников он понял, что Лойола уже побывал в тюрьме. Через несколько минут Лантене оказался перед Жилем ле Маю.
– Вижу, – вскричал комендант, – что ваше преосвященство пришел один. Он оказался от сопровождающего, о котором упоминал вчера…
– Да, – сказал Лантене.
– Преподобный отец хочет видеть узника?
– Да…
– Я буду сопровождать вас…
– Пропуск, подписанный королем, дает мне всю полноту полномочий, – ответил Лантене, стараясь говорить как можно глуше.
– В самом деле, преподобный отец, – согласился ле Маю и открыл дверь, – абсолютные полномочия. Исключая выход нашего человека!
И ле Маю громко захохотал.
– Всё, что вы пожелаете, – повторил он, – кроме прогулки по берегам Сены…
Шутка показалась ему настолько удачной, что он продолжил:
– Впрочем, преподобный отец, вы слишком заботитесь о его здоровье. Наш драгоценный узник рискует заболеть воспалением легких в столь холодную погоду.
Вдоволь насмеявшись, месье ле Маю прошел в коридор со словами:
– Я покажу дорогу вашему преподобию.
Лантене утвердительно кивнул головой. Они пошли вперед, перекидываясь отдельными фразами. Их сопровождали стражники.
– Я хочу побыть наедине с узником, – сказал Лантене.
– Как хотите, преподобный отец… Только это может быть опасным.
– Мне нужно с ним серьезно поговорить…
– Хорошо!.. Если вам все-таки понадобится помощь… стучите в дверь…
– Ладно…
– В соответствии с желанием вашего преподобия я поместил узника в более удобную камеру. Негодяй не может пожаловаться.
Между тем Лантене тщательно запоминал дорогу, считал шаги, фиксировал точную топографию тюрьмы.
– Вы поменяли камеру? – спросил он, вздрогнув.
– Да, ваше преподобие.
– Хорошо, но начиная с сегодняшнего дня ее не надо больше менять.
– Договорились, преподобный отец… Вот мы и пришли.
Месье ле Маю кивнул ключарю, и тот открыл скрипучие замки массивной двери.
– Входите, ваше преподобие – тихим голосом сказал ле Маю. – При первом движении этого человека зовите на помощь!..
Лантене вошел в камеру. Дверь за ним закрыли, но на замок не заперли.
Молодой человек несколько секунд прислушивался, чтобы убедиться в том, что ле Маю действительно удалился. Потом он повернулся к Этьену Доле, откинул капюшон и протянул руки к печатнику. Доле вынужден был собрать все свои силы, чтобы не закричать. Этот крик погубил бы обоих. Узник и Лантене молча обнялись.
Потом Доле отвел молодого человека в угол камеры, самый удаленный от двери.
Первый вопрос печатник очень тихо задал о Жюли.
– Она в отчаянии, но держится мужественно.
– Авет?
– Обе в добром здравии!
– Как ты прошел?
– Убил Лойолу.
Доле затрясло от восхищения человеком, который запросто продолжил свой рассказ:
– Я убил его или, по меньшей мере, смертельно ранил, взял у него бумагу, подписанную королем, и пришел сюда…
– О, мой сын! Мой сын! – тихо проговорил Доле и пожал Лантене руку.
А тот спросил:
– Как вы?
– Не будем говорить обо мне, я ужасно страдал.
– Да, – лихорадочно продолжил Лантене, – не станем терять времени на бесполезные разговоры… Отец… я пришел вас спасти.
– Каким образом?
Лантене живо скинул свое монашеское одеяние и примерил сутану на Доле. Печатник снова восхищенно посмотрел на Лантене.
– Как я горжусь тобой! – сказал он. – Уверен, что моя Авет будет с тобой счастлива!
– Быстрее, отец!
Доле пожал плечами.
– Вы отказываетесь?
– Да…
– Вы полезны миру, я – нет.
– Ты – одно человеческое существо, я – другое. Вот и всё.
Это было сказано кратко, трогательно и возвышенно.
Лантене понял, что никогда Доле не согласится на подмену.
В ту же секунду мозг его пронзила мысль: «И как я мог поверить, что он согласится! Надо искать другое средство».
– Да, сын мой, какая разница! Ты просто хочешь спасти мою жизнь, пожертвовав своей.
Лантене побледнел.
– Отец, – наконец выдавил он из себя, – есть еще одно средство.
– Какое?
Лвнтене вложил кинжал в руку Доле.
– Вот, – быстро проговорил он. – Я позову, дверь откроют. Мы выйдем вместе, убивая каждого, кто посмеет помешать нашему бегству. Снаружи, перед главным выходом, нас ждет Манфред с двумя десятками решившихся на всё головорезов. Мы закричим. Они услышат нас и бросятся к воротам… Мы обо всём договорились на тот случай, если вы откажетесь выйти один…
– Это средство мне кажется более разумным, – хладнокровно сказал Доле. – Обними меня, сын мой.
Лантене и Доле крепко обнялись. Потом Доле, держа в руке кинжал, спросил:
– Ты готов, сын мой?
– Готов, отец!
– Хорошо! Зови!
Лантене решительно пошел к двери и со всех сил ударил по ней кулаком.
– Ко мне! Ко мне! – закричал он.
Сразу же в коридоре послышались шаги.
– Внимание! – предупредил Лантене.
Дверь резко открылась. У порога камеры стояли пять или шесть стражников.
– Дорогу! – взревел Лантене, бросившийся вперед с кинжалом в руке.
Париж, 1314 год. На французском троне король Людовик X Сварливый, бездарный правитель из династии Капетингов, отдавший власть в государстве своему дяде – графу де Валуа. Его жестокий соперник – Ангерран де Мариньи, первый министр королевства – всеми силами пытается сохранить для себя привилегии времен Железного короля Филиппа IV. В стране царят бесчинства и произвол. Бакалавр из Сорбонны Жан Буридан и его отважные друзья объявляют войну двору Капетингов и лично Маргарите Бургундской, коварной властительнице, для которой не существует ни преград, ни угрызений совести.
XIV век, Франция. Эпоха царствования Людовика X. История Нельской башни — что может быть ужаснее и невероятнее? Все, кто переступал порог этой мрачной цитадели, чувствуют веяние смерти. Чувствуют это дерзкий Буридан и его отчаянные друзья, чувствуют суровый министр Агерран де Мариньи и его опасный соперник граф де Валуа. Чувствуют и король с королевой. Кому-то из них суждено погибнуть. А быть может, и всем. Средневековая фреска Мишеля Зевако подошла к развязке. «Буридан» завершает трилогию «Тайны Нельской башни». На русском языке публикуется впервые. При создании обложки использовал изображение франкоязычного издания.
Шевалье де Пардальян, которому уже за пятьдесят, появляется в Париже, чтобы отыскать своего сына, много лет назад похищенного неизвестным у служанки принцессы Фаусты.Юношу зовут Жан, и он оказывается известным дуэлянтом и задирой — дерзким, но благородным.Пардальян наконец находит сына и посвящает его в тайну огромного клада, спрятанного когда-то принцессой Фаустой в старинном монастыре на Монмартре.
Правление Франциска I, «короля-рыцаря», как он сам себя называл, — это эпоха французского Возрождения и становления абсолютизма. Потеряв после битвы при Павии «всё, кроме чести», король не привык считаться с чужим мнением и жил по принципу «ибо так нам угодно». Будучи сторонником идей гуманизма и веротерпимости, Франциск поддерживал то католиков, то протестантов. В его правление цвели буйным цветом костры инквизиции, которые сам король посещал во главе триумфальных шествий.Однако не всё было плохо во Французском королевстве.
Легенда о Нельской башне – одна из самых страшных загадок французской истории. Говорят, что во времена правления сына Железного короля Филиппа IV неподалеку от стен башни парижане вылавливали в Сене не только рыбу… Знаменитый французский писатель Мишель Зевако (1860–1918), чьи романы известны в России благодаря фильмам с участием Жана Маре и других замечательных актеров, дает свою версию драматических событий, произошедших в начале XIV века при дворе Капетингов, самой длинной династии французских королей. Роман «Тайны Нельской башни» публикуется на русском языке впервые.
Париж, 1616 год. Францией правит малолетний Людовик XIII. На фоне заговоров, устраиваемых принцем Конде, герцогом де Гизом и внебрачным сыном короля Карла IX – Карлом Ангулемским, разворачиваются приключения, участником которых является молодой французский дворянин шевалье де Капестан.Роман «Капитан» – своего рода завершение десятитомной эпопеи Мишеля Зевако «История рода Пардальянов». Именно «Капитан» снискал самую большую популярность у читателей, был экранизирован, а главную роль сыграл известнейший актер французского кино Жан Маре.
Они брат и сестра в революционном Петрограде. А еще он – офицер за Веру, Царя и Отечество. Но его друг – красный командир. Что победит или кто восторжествует в этом противостоянии? Дружба, революция, офицерская честь? И что есть истина? Вся власть – Советам? Или – «За кровь, за вздох, за душу Колчака?» (цитата из творчества поэтессы Русского Зарубежья Марианны Колосовой). Литературная версия событий в пересечении с некоторым историческим обзором во времени и фактах.
С младых ногтей Витасик был призван судьбою оберегать родную хрущёвку от невзгод и прочих бед. Он самый что ни на есть хранитель домашнего очага и в его прямые обязанности входит помощь хозяевам квартир, которые к слову вечно не пойми куда спешат и подчас забывают о самом важном… Времени. И будь то личные трагедии, или же неудачи на личном фронте, не велика разница. Ибо Витасик утешит, кого угодно и разделит с ним громогласную победу, или же хлебнёт чашу горя. И вокруг пальца Витасик не обвести, он держит уши востро, да чтоб глаз не дремал!
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Майским утром 1501 года по Флорентийской дороге, ведущей в Город Городов, ехал всадник… Представьте себе Дон Кихота в возрасте двадцати четырех лет, Дон Кихота без доспехов, без лат и набедренников, камзол его не раз штопался, а на замшевых сапогах кое-где виднеются заплаты. Но выглядит всадник горделиво: тонкие усики, закрученные вверх, живые глаза и выражение простодушной веселости, лучившейся на лице, – неотъемлемые признаки, по которым можно сразу определить гасконца или парижанина, родители которого были родом из Гаскони. Достойный земляк героев Дюма, бесстрашный шевалье де Рагастен, прибывает в Рим, солнечный город, скованный ледяным, почти мистическим ужасом.