Трибуле - [105]
– Месье, у каждой шутки есть свои границы. Вы перешли грань гнусности. Но я вполне допускаю, что у вас нет никакой ненависти к моему несчастному учителю. О! Я знаю всё, что вы могли бы сказать по этому поводу… Если бы только религиозный интерес толкал вас, если бы ваши личные чувства здесь не играли никакой роли… Итак, мы установили, что Доле вы не ненавидите, но хотите его убить… Я, месье, вас не ненавижу, но люблю Доле. И хочу помешать вам убить его…
– И как же вы хотите это проделать?
– Сделаю вам честное предложение.
– Посмотрим, что за предложение…
– Подпишите распоряжение об освобождении Доле.
– Вы предполагаете, что моей подписи будет достаточно?
– Нет, месье. Но если вы письменно признаетесь, что совершили омерзительное преступление, заставив брата Тибо и брата Любена принести в типографию книги, в печатании которых вы обвинили несчастного Доле… Если вы объявите об этом честно, если вы добавите, что раскаиваетесь в этом чудовищном преступлении и умоляете короля Франции отпустить Доле, невиновного, почтенного человека, если вы сделаете всё это, месье, моего учителя и друга наверняка выпустят на свободу.
Лойола несколько секунд хранил мрачное молчание.
– Это всё? – спросил он. – Если это так, то я, быть может, уступлю вашим просьбам, молодой человек. Я тронут вашей привязанностью к Доле, вашей любовью к его дочери…
– Нет, месье, это не всё, – спокойно сказал молодой человек, – потому что вы способны подписать бумагу, а как только я уйду, побежите к месье де Монклару. Вы должны согласиться проследовать за мной к карете, которая ждет нас на набережной Глорьет. Вы спокойно поднимитесь в карету, и четверо моих друзей отвезут вас в дом, где вы останетесь на несколько дней, то есть на время, необходимое на то, чтобы Доле выпустили на свободу и чтобы он смог добраться до ближайшей границы…
– А если я не соглашусь?
– Тогда, месье, я вынужден буду убить вас.
– Чего же вы этим достигнете?
– Отомщу за вашу жертву.
Лойола помолчал, раздумывая, внимательно посмотрел на молодого человека, лицо которого было спокойно и не выдавало никаких эмоций.
– Решайтесь, месье, – сказал Лантене.
– Я решился, месье. Я отказываюсь ото всех ваших предложений, но вы не убьете меня.
Едва промолвив эти слова, Лойола резко вскочил и изготовился броситься на Лантене. Его черные глаза сверкали, гримаса гнева, поднимая уголки губ, обнажала белые, острые губы.
– Умри! – зарычал он. – Как умрет вскоре твой безбожный учитель!
И в то же мгновение он замахнулся кинжалом на Лантене.
Но смертельное оружие миновало молодого человека.
Клинок только прорвал рукав камзола.
– Ах, негодяй! – закричал Лантене. – А я еще колебался: убить тебя или нет?
Он молниеносно обнажил шпагу.
Лойола, зарычав от ярости, отбросил бесполезный кинжал и тоже схватился за шпагу.
Клинки скрестились, и оба противника, приняв защитные позиции, смерили друг друга взглядами.
– Ну, в добрый час! – сказал Лантене. – Только что, месье, у вас было лицо порядочного человека… Вы, без сомнения, замаскировались… Сейчас у вас, скорее, тигриная морда, и она очень вам подходит.
Взбешенный Лойола бросился в атаку. Удары клинков слышались минут десять.
Лантене оставался верен не раз выручавшей его тактике. Он позволял сопернику тратить силы, время от времени взвинчивая его каким-нибудь оскорбительным словом.
Внезапно он заметил, что Лойола начинает терять силы. Противник отяжелел. Лантене понял, что пришло время атаковать.
Он пошел в атаку с обычным хладнокровием и нанес один за другим несколько сильных ударов. Лойола уцелел только благодаря своевременным отскокам.
Несколько мгновений спустя он оказался зажатым в углу комнаты. Лантене на двойной финт ответил молниеносным обводом, закончившимся резким выпадом.
Шпага пронзила мякоть предплечья, и кончик ее, наткнувшись на стену, сломался.
Лойола на секунду застыл. Его рука судорожно сжимала гарду шпаги. Потом она внезапно ослабела, монах беспомощно взмахнул руками и, потеряв сознание, осел на пол.
Лантене вытер запачканный кровью клинок своей обломанной шпаги. Он был очень спокоен, словно и не был только что участником ужасной драмы.
И только немного побледнел, взглянув на Лойолу.
– Думаю, что он никому больше не сделает зла, – тихо произнес он.
Он опустился на колени, распорол кожаную кирасу и камзол Лойолы, открылась рана.
Острие клинка прошло над кирасой; сталь прошила тело насквозь. Рана была тяжелой, хотя она едва кровоточила.
Лантене попытался рукой прослушать сердце. Оно билось очень медленно и слабо.
«Жив еще!» – оценил Лантене и на мгновение задумался.
Его охватило жгучее желание прикончить раненого ударом кинжала. Несколько мгновений он даже держался за рукоять… Потом он осторожно вложил наполовину вынутый клинок в ножны.
– Нет, – едва слышно пробормотал он, – это выше моих сил…
Он помедлил еще с минуту.
«Впрочем, – подумал Лантене, – если монах и не совсем мертв, его состояние немногим лучше».
И чтобы удостовериться в своем диагнозе, Лантене снова положил раненому руку на сердце. На этот раз он сначала расстегнул камзол. И тут его рука внезапно нащупала какую-то бумагу. Лантене вытащил ее и развернул. Он пробежал по ней взглядом. Радостный стон слетел с его губ.
Париж, 1314 год. На французском троне король Людовик X Сварливый, бездарный правитель из династии Капетингов, отдавший власть в государстве своему дяде – графу де Валуа. Его жестокий соперник – Ангерран де Мариньи, первый министр королевства – всеми силами пытается сохранить для себя привилегии времен Железного короля Филиппа IV. В стране царят бесчинства и произвол. Бакалавр из Сорбонны Жан Буридан и его отважные друзья объявляют войну двору Капетингов и лично Маргарите Бургундской, коварной властительнице, для которой не существует ни преград, ни угрызений совести.
XIV век, Франция. Эпоха царствования Людовика X. История Нельской башни — что может быть ужаснее и невероятнее? Все, кто переступал порог этой мрачной цитадели, чувствуют веяние смерти. Чувствуют это дерзкий Буридан и его отчаянные друзья, чувствуют суровый министр Агерран де Мариньи и его опасный соперник граф де Валуа. Чувствуют и король с королевой. Кому-то из них суждено погибнуть. А быть может, и всем. Средневековая фреска Мишеля Зевако подошла к развязке. «Буридан» завершает трилогию «Тайны Нельской башни». На русском языке публикуется впервые. При создании обложки использовал изображение франкоязычного издания.
Шевалье де Пардальян, которому уже за пятьдесят, появляется в Париже, чтобы отыскать своего сына, много лет назад похищенного неизвестным у служанки принцессы Фаусты.Юношу зовут Жан, и он оказывается известным дуэлянтом и задирой — дерзким, но благородным.Пардальян наконец находит сына и посвящает его в тайну огромного клада, спрятанного когда-то принцессой Фаустой в старинном монастыре на Монмартре.
Правление Франциска I, «короля-рыцаря», как он сам себя называл, — это эпоха французского Возрождения и становления абсолютизма. Потеряв после битвы при Павии «всё, кроме чести», король не привык считаться с чужим мнением и жил по принципу «ибо так нам угодно». Будучи сторонником идей гуманизма и веротерпимости, Франциск поддерживал то католиков, то протестантов. В его правление цвели буйным цветом костры инквизиции, которые сам король посещал во главе триумфальных шествий.Однако не всё было плохо во Французском королевстве.
Легенда о Нельской башне – одна из самых страшных загадок французской истории. Говорят, что во времена правления сына Железного короля Филиппа IV неподалеку от стен башни парижане вылавливали в Сене не только рыбу… Знаменитый французский писатель Мишель Зевако (1860–1918), чьи романы известны в России благодаря фильмам с участием Жана Маре и других замечательных актеров, дает свою версию драматических событий, произошедших в начале XIV века при дворе Капетингов, самой длинной династии французских королей. Роман «Тайны Нельской башни» публикуется на русском языке впервые.
Париж, 1616 год. Францией правит малолетний Людовик XIII. На фоне заговоров, устраиваемых принцем Конде, герцогом де Гизом и внебрачным сыном короля Карла IX – Карлом Ангулемским, разворачиваются приключения, участником которых является молодой французский дворянин шевалье де Капестан.Роман «Капитан» – своего рода завершение десятитомной эпопеи Мишеля Зевако «История рода Пардальянов». Именно «Капитан» снискал самую большую популярность у читателей, был экранизирован, а главную роль сыграл известнейший актер французского кино Жан Маре.
Они брат и сестра в революционном Петрограде. А еще он – офицер за Веру, Царя и Отечество. Но его друг – красный командир. Что победит или кто восторжествует в этом противостоянии? Дружба, революция, офицерская честь? И что есть истина? Вся власть – Советам? Или – «За кровь, за вздох, за душу Колчака?» (цитата из творчества поэтессы Русского Зарубежья Марианны Колосовой). Литературная версия событий в пересечении с некоторым историческим обзором во времени и фактах.
С младых ногтей Витасик был призван судьбою оберегать родную хрущёвку от невзгод и прочих бед. Он самый что ни на есть хранитель домашнего очага и в его прямые обязанности входит помощь хозяевам квартир, которые к слову вечно не пойми куда спешат и подчас забывают о самом важном… Времени. И будь то личные трагедии, или же неудачи на личном фронте, не велика разница. Ибо Витасик утешит, кого угодно и разделит с ним громогласную победу, или же хлебнёт чашу горя. И вокруг пальца Витасик не обвести, он держит уши востро, да чтоб глаз не дремал!
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Майским утром 1501 года по Флорентийской дороге, ведущей в Город Городов, ехал всадник… Представьте себе Дон Кихота в возрасте двадцати четырех лет, Дон Кихота без доспехов, без лат и набедренников, камзол его не раз штопался, а на замшевых сапогах кое-где виднеются заплаты. Но выглядит всадник горделиво: тонкие усики, закрученные вверх, живые глаза и выражение простодушной веселости, лучившейся на лице, – неотъемлемые признаки, по которым можно сразу определить гасконца или парижанина, родители которого были родом из Гаскони. Достойный земляк героев Дюма, бесстрашный шевалье де Рагастен, прибывает в Рим, солнечный город, скованный ледяным, почти мистическим ужасом.