Три жизни: Кибальчич - [50]
Во-первых, тон: спокойный, шутливый, чуть-чуть иронический. Чувствуются сила и уравновешенность духа. Никакого сомнения, ни тени страха. И нет даже намека на ожесточение или тем более жажду мщения. Характерно, что на прогулках в тюремном дворе Лукьяновского замка у заключенных, уже побывавших в ссылке, Николай Кибальчич интересовался одним: есть ли на каторге возможность доставать нужные книги, заниматься практической медициной и производить химические опыты. Судя по всему, в ссылке он намеревался осуществить программу "хождения в народ".
Во-вторых, какой круг интересов! И каков накал интеллектуальной работы!
Вряд ли перечисленные книги Кибальчич читал в заключении, во всяком случае, большинство из них им были основательно проштудированы (он все делал основательно) до ареста, в Петербурге, и он называет их по памяти. Из этого перечисления можно точно вывести, что интересовало и волновало будущего "техника" "Народной воли" в те годы. Прежде всего история и социология с проекцией в кульминационные моменты исторического процесса, революции и народные восстания (тут следует, очевидно, вспомнить, о чем писал гимназист Коля Кибальчич в журнале "Винт": бунты на Руси под предводительством Разина и Пугачева).
Притом грозные события анализируются на примерах ведущих стран мира: Франции, Англии, США, России. Анализируются и ищут философского осмысления как у материалистов, так и у мыслителей идеалистического толка. Второй интерес Кибальчича в приведенном списке — мораль и личность; личность в истории. Наконец, профессиональный интерес — медицина. Нет сомнения: Николай Кибальчич по-прежнему намеревается стать врачом.
Наконец, третье. Очень интересно упоминание в письме о гимнастических гирях и коньках. Во многих воспоминаниях современников, написанных и сразу после драматических событий, о которых рассказывается в этой повести, и по прошествии многих лет, Николай Кибальчич выглядит не приспособленным к жизни, физически слабым. Вряд ли это соответствует действительности. Скорее всего современников вводило в заблуждение внешнее поведение Кибальчича. Он всегда — это надо трижды подчеркнуть — всегда! — был погружен в свои размышления, работа мысли шла непрерывно, не прекращаясь ни на секунду, отсюда полное отсутствие интереса к "мелочам жизни", замедленность реакций на внешние раздражители, от которых обычные люди заводятся, как говорится, с полуоборота. На самом деле Николай Кибальчич был физически сильным человеком, с детства он овладел всеми видами крестьянских работ и любил их. Он понимал, что для напряженной умственной деятельности нужны силы, и поэтому всегда заботился о своем физическом развитии, с удовольствием занимался гимнастикой, любил дальние прогулки, и, можно предположить по письму, катание на коньках и упражнения с гирями в режиме его жизни тоже были регулярными…
…В кабинете уже было светло.
"Нет, письмо писал не террорист, не изготовитель адских снарядов. Письмо это — мыслителя, ученого, философа. Да, да! Именно так! Где же момент перелома? В доме предварительного заключения, куда Кибальчич привезен для суда? На самом суде, когда оглашается этот смехотворный приговор: один месяц заключения? Но ведь, выйдя на свободу, Николай Иванович делает две — две! — попытки восстановиться в Медико-хирургической академии!
Вот! Прошение Кибальчича на имя начальника академии Быкова о восстановлении в студентах. И что же Быков? Немедленно — а как же? — запрос в Третье отделение: "Бывший студент Медико-хирургической академии Николай Кибальчич обратился ко мне с просьбой о принятии его вновь в число студентов… Имею честь покорнейше просить Третье отделение почтить меня уведомлением — нет ли препятствий к удовлетворению просьбы означенного лица". Резолюция Мезенцева: "Едва ли удобно разрешить?"
Колебался, что ли? Почему резолюция в вопросительной форме? Перестраховка? Зато следующая резолюция на запросе Быкова второго лица, секретаря Мезенцева, человека решительного: "Отвечать отрицательно".
И вот готов официальный ответ за подписью третьего лица, чинуши-исполнителя: "Господин главный начальник Третьего отделения собственной его императорского величества канцелярии признает со своей стороны необходимым отклонить ходатайство сына священника Николая Кибальчича о принятии его снова в число студентов Медико-хирургической академии".
Ах, тупицы! Безмозглые, озлобленные и трусливые тупицы!
Вот и второе прошение Кибальчича о восстановлении в академии. Все по проторенной дорожке: запрос Быкова в Третье отделение, оттуда, судя по датам, быстрый категорический ответ: "Отказать согласно резолюции генерал-адъютанта Мезенцева".
Владимир Николаевич быстро ходил по своему кабинету. В окна уже заглядывало утреннее солнце.
"Если бы, господа, вы восстановили Кибальчича в академии, сегодня он и другие не оказались на скамье подсудимых, возможно, был бы жив ваш обожаемый монарх, а мне не пришлось бы защищать Николая Кибальчича. Судить же, господа, надо вас! Да, милостивые государи, — вас!"
Но еще не все знал адвокат Герард о своем подзащитном…
Второе их свидание двадцать четвертого марта состоялось рано утром, в семь часов тридцать минут, — так было назначено подполковником Никольским.
История загадочной реликвии – уникального уральского сервиза «Золотая братина» – и судьба России переплелись так тесно, что не разорвать. Силы Света и Тьмы, вечные христианские ценности любви и добра и дикая, страшная тяга к свободе сплавлены с этим золотом воедино.Вот уже триста лет раритет, наделенный мистической властью над своим обладателем, переходит из одних рук в другие: братину поочередно принимают Екатерина Вторая и Емельян Пугачев, Сталин и Геринг, советские чекисты и секретные агенты ФСБ.
Повесть была напечатана в журнале «Юность» в номерах 6 и 7 за 1982 год в разделе «Проза».
В психологическом детективе Игоря Минутко речь идет о расследовании убийства....Молодому следователю районной прокуратуры поручают первое самостоятельное дело: в деревне Воронка двумя выстрелами в спину убит механизатор Михаил Брынин...
Имя Николая Константиновича Рериха — художника, общественного деятеля, путешественника, знатока восточной культуры — известно всем. Однако в жизни каждого человека, и прежде всего в жизни людей неординарных, всегда есть нечто глубоко скрытое, известное лишь узкому кругу посвященных. Был такой «скрытый пласт» и в жизни Рериха.Игорь Минутко пытается, привлекая документальные источники, проникнуть «за кулисы» этой богатой событиями и переживаниями жизни человека, оставившего, несомненно, яркий след в истории российской и мировой культуры.
Роман «Бездна (Миф о Юрии Андропове)» известного писателя-историка Игоря Минутко посвящен одной из самых загадочных и противоречивых фигур политического Олимпа бывшего СССР — Юрию Владимировичу Андропову (1914-1984), в течение 15 лет стоявшему во главе Комитета Государственной Безопасности.
Повесть о необыкновенных приключениях Вити Сметанина и его друзей на каникулах в городе и деревне.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Главные герои романа — К. Маркс и Ф. Энгельс — появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 года. И далее мы видим Маркса и Энгельса на всем протяжении их жизни — за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с врагами, в заботах о своем текущем дне и в размышлениях о будущем человечества, и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров — людьми мысли, принципа, чести.
Роман корейского писателя Ким Чжэгю «Счастье» — о трудовых буднях медиков КНДР в период после войны 1950–1953 гг. Главный герой — молодой врач — разрабатывает новые хирургические методы лечения инвалидов войны. Преданность делу и талант хирурга помогают ему вернуть к трудовой жизни больных людей, и среди них свою возлюбленную — медсестру, получившую на фронте тяжелое ранение.
Салиас-де-Турнемир (граф Евгений Андреевич, родился в 1842 году) — романист, сын известной писательницы, писавшей под псевдонимом Евгения Тур. В 1862 году уехал за границу, где написал ряд рассказов и повестей; посетив Испанию, описал свое путешествие по ней. Вернувшись в Россию, он выступал в качестве защитника по уголовным делам в тульском окружном суде, потом состоял при тамбовском губернаторе чиновником по особым поручениям, помощником секретаря статистического комитета и редактором «Тамбовских Губернских Ведомостей».
В книгу вошли незаслуженно забытые исторические произведения известного писателя XIX века Е. А. Салиаса. Это роман «Самозванец», рассказ «Пандурочка» и повесть «Француз».
Он был рабом. Гладиатором.Одним из тех, чьи тела рвут когти, кромсают зубы, пронзают рога обезумевших зверей.Одним из тех, чьи жизни зависят от прихоти разгоряченной кровью толпы.Как зверь, загнанный в угол, он рванулся к свободе. Несмотря ни на что.Он принес в жертву все: любовь, сострадание, друзей, саму жизнь.И тысячи пошли за ним. И среди них были не только воины. Среди них были прекрасные женщины.Разделившие его судьбу. Его дикую страсть, его безумный порыв.
33 рассказа Б. А. Емельянова о замечательном пионерском писателе Аркадии Гайдаре, изданные к 70-летию со дня его рождения. Предисловие лауреата Ленинской премии Сергея Михалкова.
Ежегодно в мае в Болгарии торжественно празднуется День письменности в память создания славянской азбуки образованнейшими людьми своего времени, братьями Кириллом и Мефодием (в Болгарии существует орден Кирилла и Мефодия, которым награждаются выдающиеся деятели литературы и искусства). В далеком IX веке они посвятили всю жизнь созданию и распространению письменности для бесписьменных тогда славянских народов и утверждению славянской культуры как равной среди культур других европейских народов.Книга рассчитана на школьников среднего возраста.
Книга о гражданском подвиге женщин, которые отправились вслед за своими мужьями — декабристами в ссылку. В книгу включены отрывки из мемуаров, статей, писем, воспоминаний о декабристах.
Эта книга о великом русском ученом-медике Н. И. Пирогове. Тысячи новых операций, внедрение наркоза, гипсовой повязки, совершенных медицинских инструментов, составление точнейших атласов, без которых не может обойтись ни один хирург… — Трудно найти новое, первое в медицине, к чему бы так или иначе не был причастен Н. И. Пирогов.