Три жизни: Кибальчич - [47]
За мясным рядом сразу — балаганы. Карусель крутится, девки повизгивают, цветные юбки — по ветру. А рядом гармоника пиликает печально немного, по ширме Петрушка прыгает длинноносый, с щеками красными и толстого господина в шляпе кулаками почем зря тузит да еще приговаривает что-то смешное — толпа хохочет, по бокам себя от удовольствия хлопает.
Свисток полицейский. Господин в шляпе за ширму канул, а Петрушка на все стороны раскланивается, потом умолкнул, гармоника вдарила, и давай Петрушка "Барыню" наяривать — не остановишь. Пять шагов в сторону — на щите деревянном аршинными буквами "Женщина-змея. Младенец о двух головах. Илюша-богатырь, самый тяжелый человек на земле. Вход 20 копеек". У щита дверца в шатер, и толстый дядька в дохе до полу, с носом пористым, фиолетовым, билеты продает. Как на грех денег ни копеечки. Что там, под шатром кожаным? Больше всего поражен Коля младенцем о двух головах. "Да как же такое быть может?.."
Через толпу лоточники продираются. И сладости тебе всякие предлагают: и орехи в меду, и рахат-лукум, еще тепленький, в розовой дымке сахарной пудры, и яблоки, маком набитые и в углях запеченные. Каждый свой товар на разные лады хвалит. Цыган с зеленым попугаем, и клетка с птицей заморской одеялом драным накрыта, чтобы не погибла от мороза малороссийского, — гривенник гони, и попугай тебе, квокнув, бумажку из ящика вытянет, а в бумажке вся твоя судьба расписана…
Вдруг: крик, брань, драка, вроде кого-то бьют. А шинок тут, оказывается, на скорую руку сколоченный: изба не изба, хата не хата, а крыша над головой есть, вывеска, извольте: "Питейное заведение", и самовар — от пара фыркает — почему-то изображен на вывеске, но пьют там, в недрах заведения темных, видать, не чай: мужики тут же, у стен, валяются, другие с песнями из дверей вываливаются, а земля-то, кормилица, их не держит: из стороны в сторону качает, горемычных. И опять драка, в снегу натоптанном кровь уже красными маками…
— Уйдем! — толкает Грицька Коля. — Не люблю пьяных.
Ушли — и пожалуйста: в рыбный ряд попали. Осетрина поленьями висит, и жир по коричневой спине янтарными шариками выступил, белуга, что тебе кит какой, целый прилавок заняла, лещи свежие лопатами один к одному сложены, чешуей посверкивают, и тут же лещи копченые с запахом неописуемым, и тарань, и всякая вяленая рыба — извольте, а плотва серебристая, окунь полосатый, красноперка и прочая мелкая рыбешка из Десны-матушки целыми кучами прямо на снег свалена: бери — не хочу! А рядом — солености: красная икра в бочке, черная икра с духом сырым, утробным. И опять-таки в бочках сельдь всех сортов, но лучшая сельдь — залом черноморский, со спинкой толстой, серенькой, мясо белое, во рту само тает, жевать не надо… А продает залом детина волосатый, поверх тулупа фартук длинный, от рассола мокрый, задубелый, а над кадушками с заломом этим самым вывеска кривыми веселыми буквами написана: "Сам ловил, сам солил, сам привез, сам продаю".
Устали уже хлопцы от впечатлений, если признаться.
К тому же — и не заметили! — сумерки на ярмарочную площадь опустились. И сумерки-то, представьте, синие! Как будто все тихо так, незаметно, потонуло в синем: купола Успенской церкви, хаты, что площадь обступили. Синими стали понурые лошади и волы, мордами кто в сено, кто в торбы с овсом зарылись. Синь поползла меж торговых рядов, еще многолюдных. Лампами и цветными китайскими фонариками вдруг освещены стали балаганы, а в шатре, где младенец о двух головах — через открытую дверь видно, — свет малиновый, зловещий, как в преисподней.
И вдруг! Трах-тара-рах! Затрещало, фыркнуло, быстрее посыпало искрами. Огненное колесо закрутилось — все быстрее, быстрее, быстрее! Шутихи разлетелись в разные стороны, брызгаясь цветными огнями. Баба какая-то завизжала, то ли от страха, то ли от восторга. Ракеты с грохотом и дымом вверх — и расцвели над синей ярмаркой цветы огненные, радуга заходила в небе над головами изумленных людей. Фейерверк!
Новые ракеты летят вверх, крутятся огненные колеса, пишет в небе живой послушный огонь всеми цветами радуги таинственные письмена, все освещено волшебно, все в цветном движении, и кажется: не жизнь это, а волшебный сон, который вот-вот кончится.
"Не кончайся! Не кончайся! — Коля завороженно смотрит вокруг, с грохочущим сердцем, шепчет, как молитву. — Не кончайся!.."
Но растаяла в вышине последняя ракета, цветок на серой длинной ножке, — и кончилось все разом: сон, волшебство, сказка. И оказывается, совсем стемнело, уже и мир освещен только зыбким светом снега.
Затихает ярмарка, расходится…
Молча отправились по домам. Коля ничего не мог говорить, он думал: человек заставляет огонь делать такие чудеса, человек приручил его, как дикого зверя.
Огонь в фейерверке не враг людской. Укрощенный он. Вот в чем дело… Когда прощались на Облонской улице, Грицько сказал:
— А ведь эти ракеты для фейерверка, шутихи всякие, сосед наш делает, Кирилл Даруйко. У него мастерская пиро… это, пиротехническая.
— Грицько… А ты можешь познакомить меня с ним?
— А чего же? Конечно!
Рано утром Коля Кибальчич уже был в Закоропье. Кирилл Даруйко оказался молодым веселым дядькой с казацкими длинными усами-кольцами в стороны.
История загадочной реликвии – уникального уральского сервиза «Золотая братина» – и судьба России переплелись так тесно, что не разорвать. Силы Света и Тьмы, вечные христианские ценности любви и добра и дикая, страшная тяга к свободе сплавлены с этим золотом воедино.Вот уже триста лет раритет, наделенный мистической властью над своим обладателем, переходит из одних рук в другие: братину поочередно принимают Екатерина Вторая и Емельян Пугачев, Сталин и Геринг, советские чекисты и секретные агенты ФСБ.
Повесть была напечатана в журнале «Юность» в номерах 6 и 7 за 1982 год в разделе «Проза».
В психологическом детективе Игоря Минутко речь идет о расследовании убийства....Молодому следователю районной прокуратуры поручают первое самостоятельное дело: в деревне Воронка двумя выстрелами в спину убит механизатор Михаил Брынин...
Имя Николая Константиновича Рериха — художника, общественного деятеля, путешественника, знатока восточной культуры — известно всем. Однако в жизни каждого человека, и прежде всего в жизни людей неординарных, всегда есть нечто глубоко скрытое, известное лишь узкому кругу посвященных. Был такой «скрытый пласт» и в жизни Рериха.Игорь Минутко пытается, привлекая документальные источники, проникнуть «за кулисы» этой богатой событиями и переживаниями жизни человека, оставившего, несомненно, яркий след в истории российской и мировой культуры.
Роман «Бездна (Миф о Юрии Андропове)» известного писателя-историка Игоря Минутко посвящен одной из самых загадочных и противоречивых фигур политического Олимпа бывшего СССР — Юрию Владимировичу Андропову (1914-1984), в течение 15 лет стоявшему во главе Комитета Государственной Безопасности.
Повесть о необыкновенных приключениях Вити Сметанина и его друзей на каникулах в городе и деревне.
Книга знакомит с увлекательными произведениями из сокровищницы русской фантастической прозы XIX столетия.Таинственное, чудесное, романтическое начало присуще включенным в сборник повестям и рассказам А.Погорельского, О.Сомова, В.Одоевского, Н.Вагнера, А.Куприна и др. Высокий художественный уровень, занимательный сюжет, образный язык авторов привлекут внимание не только любителей фантастики, но и тех, кто интересуется историей отечественной литературы в самом широком плане.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уже XX веков имя Иуды Искариота олицетворяет ложь и предательство. Однако в религиозных кругах христиан-гностиков всё настойчивее звучит мнение, основанное на якобы найденных свитках: "Евангелие от Иуды", повествующее о том, что Иисус Христос сам послал лучшего и любимого ученика за солдатами, чтобы через страдание и смерть обрести бессмертие. Иуда, беспрекословно выполняя волю учителя, на века обрекал свое имя на людское проклятие.Так кто же он – Иуда Искариот: великий грешник или святой мученик?
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.
33 рассказа Б. А. Емельянова о замечательном пионерском писателе Аркадии Гайдаре, изданные к 70-летию со дня его рождения. Предисловие лауреата Ленинской премии Сергея Михалкова.
Ежегодно в мае в Болгарии торжественно празднуется День письменности в память создания славянской азбуки образованнейшими людьми своего времени, братьями Кириллом и Мефодием (в Болгарии существует орден Кирилла и Мефодия, которым награждаются выдающиеся деятели литературы и искусства). В далеком IX веке они посвятили всю жизнь созданию и распространению письменности для бесписьменных тогда славянских народов и утверждению славянской культуры как равной среди культур других европейских народов.Книга рассчитана на школьников среднего возраста.
Книга о гражданском подвиге женщин, которые отправились вслед за своими мужьями — декабристами в ссылку. В книгу включены отрывки из мемуаров, статей, писем, воспоминаний о декабристах.
Эта книга о великом русском ученом-медике Н. И. Пирогове. Тысячи новых операций, внедрение наркоза, гипсовой повязки, совершенных медицинских инструментов, составление точнейших атласов, без которых не может обойтись ни один хирург… — Трудно найти новое, первое в медицине, к чему бы так или иначе не был причастен Н. И. Пирогов.