Три жизни бога - [41]

Но остановиться и отдохнуть Наби не мог себе позволить, слишком дорого было время.

Та он брел весь остаток дня и всю ночь, уже плохо понимая куда и зачем, зная лишь одно — ему во что бы то ни стало нужно двигаться вперед.

Только с первыми утреннего солнца, теряя сознание от усталости, Наби наконец достиг цели.

Он шел, шел, и вдруг понял, что дальше идти уже некуда. Вот она вершина, он залез под самые облака, в обитель богов!

Он сделал это!

Еще с минуту он стоял, покачиваясь и глупо озираясь по сторонам, потом силы оставили его.

2

— Как она?

Наби опустился на колени рядом с постелью сестры.

Худое, длиннобородое лицо лекаря устало скривилось.

— Два-три дня, не больше, — бросил он, аккуратно сгребая в мешок свои зелья.

— Нет… не может быть…

Лекарь только пожал плечами и направился к выходу. За пару последних месяцев смерть успела стать для него обычным делом. Слишком многих пришлось похоронить.

Он не понимал почему, знал лишь, что Златокудрая Лару отвернулась от своих детей, а без нее нет жизни, без нее голод и болезни без стука приходят в каждый дом. И сделать ничего нельзя.

Их деревня стояла у самых плоскогорий Наннара, на границе степей. Отсюда слишком далеко до больших городов. Изредка приходили вести из Майруша, и в тех вестях не было ничего радостного, говорят вся земля стонет, говорят везде тоже что и у них, говорят жизнь уходит из земли.

Наби осторожно погладил тонкую худую руку сестры и поджал губы.

— Но неужели ничего нельзя сделать?

— Только молиться, — устало бросил лекарь.

— Но я молился, но это не помогает… — в отчаянье воскликнул Наби, — может быть, я молился не тем богам? Может, я говорил что-то не то?

Лекарь обернулся. Неподдельная искренность и вера в голосе юноши удивила его. Сам он, как и подобает, всегда чтил законы богов, но никогда особенно не рассчитывал, что его молитвы может услышать кто-то, кроме позолоченных деревянных идолов. Если боги и откликались на просьбы людей, то лишь где-то там, в далеком сияющем Аннумгуне, или хотя бы в бескрайних вольных степях, где гуляет ветер. А в их деревушку на краю мира боги никогда не заглядывали.

Если на вершине Священной и стоит жилище богов, то оно давно заброшено, Великие переселились в более подходящие для жизни места. А если и появляются здесь, то не слишком часто, и не слишком интересуются судьбой живущих поблизости людей. У богов есть и более важные дела.

— Мальчик мой, — снисходительно сказал лекарь, — неужели ты всерьез думаешь…

Наби сдавленно всхлипнул, закрыв руками лицо.

— Мальчик мой, если бы молитвой можно было бы лечить, у нас не было бы больных.

Лекарь ушел, а Наби долго не мог найти силы, что бы подняться. Он знал, что надо что-то делать, но что — понять не мог. Он сделал уже все, что в его силах.

— О, Великие Боги Священной Горы, спасите мою сестру! О, Великие Боги, я прошу Вас, помогите ей! Я сделаю все, что Вы захотите, я буду ходить в храм каждый день, я отдам Вам все, что у меня есть! Только спасите Ишеку. Она еще совсем ребенок, она не должна умирать! О, Великие Боги, я прошу Вас, помогите ей!

В неверном, колеблющемся свете лучины лицо девушки казалось совсем безжизненным. Наби каждую минуту прислушивался к ее дыханию. Вот уже около двух недель он не мог больше ни о чем думать.

— Ишека, маленькая моя, прости меня, — прошептал он, прижимая ее руку к мокрой от слез щеке.

Оставался только один путь.

— Эй, проснись. Ну, проснись же.

Кто-то осторожно тряс Наби за плечо. Он отмахнулся, и шмыгнув носом повернулся на другой бок.

— А ну, просыпайся! — потребовал звонкий женский голос.

Наби неохотно приоткрыл один глаз и только тогда начал понимать смысл происходящего. Это заставило его тут же вскочить на ноги. Сон как рукой сняло. Как он мог! Как он мог заснуть здесь? Не сделав самого главного. О боги, сколько же времени прошло? Что же теперь делать? Как там Ишека? Целая туча вопросов налетела на него и ударив в голову зажужжала, словно рой разгневанных пчел.

— Кто ты?

Наби вздрогнул. Этот голос снова вернул его к действительности.

Перед ним стояла красивая девушка в белых одеждах и золотые волосы ореолом обрамляли ее лицо.

— Я Наби, — медленно произнес он, пытаясь осознать смысл происходящего, — А ты?

Девушка весело улыбнулась.

— Лару.

От неожиданности Наби подпрыгнул на месте, но тут же снова повалился на колени, в отчаянье сжимая руки.

— О, Златокудрая, прости меня!

— За что? — удивилась она.

— Прости, что не узнал тебя.

— Ты же никогда раньше меня не видел, как ты мог узнать, — усмехнулась Лару, тряхнув волосами.

— Я не имел права ступать на священную землю. Если хочешь, убей меня, но только помоги моей сестре!

— Я не стану тебя убивать, — сказала она, и чуть помолчав спросила, — а разве ваши жрецы запрещают подниматься на гору?

Наби растерянно хлопал глазами, не зная что и сказать. И Лару его состояние похоже очень веселило.

— Можешь приходить сюда когда захочешь, — снисходительно разрешила она, — передай жрецам что я не против.

Волна радости нахлынула на него, и в тоже время Наби еще не до конца осознал, как все это случилось. Он попытался обнять ее ноги, но Лару ловко выскользнула и отступила назад. Наби это повергло в еще большее смятение. Он отполз назад, закрывая лицо руками.