Три женщины одного мужчины - [11]
На самом деле никакой домработницы в семье Вильских сроду не было, а на рынок ходила Анисья Дмитриевна – Женина бабушка, маленькая, тихая, богобоязненная старушка, со спины напоминавшая девочку-подростка, остриженного в полукруглую скобочку. «Сзади – пионерка, спереди – пенсионерка», – беззлобно подшучивала над ней ее дочь Кира и тут же нарывалась на строгое замечание мужа – главного инженера приборостроительного завода города Верейска.
– Ну что вы, что вы, – смущалась Анисья Дмитриевна и почтительно, шепотом добавляла: – Николай Андреевич, – и тут же норовила уйти к себе «на пост». Так в семье Вильских называли маленькую кухоньку, размер которой недостатком не считался, потому что была она с газовой плитой, колонкой и даже узким окном, выходящим в шумный, застроенный уродливыми сараями и металлическими гаражами двор.
Во дворе Вильских за глаза называли «баре», но в этом прозвище сквозила не столько зависть, хотя и ее хватало, сколько реальное уважение простого люда к тем, кто, по их мнению, высоко поднялся, но при этом не потерял своего человеческого лица. И Николай Андреевич, и его немногословная тихая теща, и даже младший Вильский не просто здоровались с соседями, но и обязательно произносили при этом имя-отчество визави, а также вежливое «как поживаете?». Особенно смущал рыжий Женька, по бабушкиному примеру встречавший соседей словами «Бог в помощь», и это в том возрасте, когда среднестатистический ребенок не выговаривает половину алфавита.
Кира Павловна была другой, не такой, как ее ближайшие родственники. Поэтому и дело с ней обстояло несколько иначе. Жену Николая Андреевича Вильского во дворе любили, но любили по-особому, потому что она была «своя», со всеми на «ты», то есть без этой интеллигентской закваски, которая была присуща ее матери, приехавшей в Верейск из деревни на заработки. Здесь, в городе, Анисья Дмитриевна скоренько вышла замуж за бездетного вдовца Павла Никитина, потомка разорившихся купцов, высланных на излете 1922 года на Колыму. На момент встречи с будущей женой отрекшемуся от родителей Павлу Спиридоновичу было обещано место в родном когда-то, а теперь городском лабазе, по привычке называемом верейскими старожилами «Никитинским».
Испытывала ли молодая Анисья к будущему мужу особое влечение, неизвестно. Ни о чем подобном она никогда с дочерью не говорила. Но замуж за вдовца пошла с радостью, не принимая во внимание блудливый нрав Павла Спиридоновича и склонность к различного рода коммерческим авантюрам, о которых она узнала довольно скоро, как только супруг заступил на обещанное торговое место, откуда периодически притаскивал то тщательно упакованный в местную газету пакет муки, то шмат масла.
– Не надо, Паня, – просила Анисья вороватого супруга. – Посадят тебя. Разве ж мы и без этого не проживем?
– Проживем! – легко соглашался веселый Никитин и продолжал подтаскивать больше из-за спортивного азарта, нежели от нужды. Одним словом, единственное дитя, рожденное Павлом в браке с Анисьей, рисковало с высокой вероятностью остаться сиротой при живом отце. Так, собственно говоря, и случилось: Павел Спиридонович Никитин, удачно выдав Киру замуж за молодого, но уже при серьезной должности инженера Вильского, благополучно сгинул через пару лет в «местах не столь отдаленных».
И Кира Павловна, и Николай Андреевич со слов Анисьи Дмитриевны знали подлинную причину исчезновения «деда Пани» (только так его в семье Вильских и называли): он пробыл в плену с декабря 1941 по июль 1942 года, чудом выжил, прошел через штрафбат. «Искупил кровью!» – любила говаривать быстро воспламеняющаяся от собственных слов Кира, поминая пропавшего отца, и категорически отказывалась считать его преступником.
По настоянию тихой Анисьи Дмитриевны и политически грамотного Вильского разговоры эти не приветствовались, а посему Кирочка вела их исключительно в кругу доверенных лиц, в число которых входила добрая дюжина соседок, божившихся держать язык за зубами. Кстати, вначале именно они распространили еще одну, не политическую, а криминальную версию исчезновения «деда Пани», которая имела широкое хождение в массах, потому что была проста и понятна: заведующий комиссионным магазином оказался нечист на руку, как и многие его коллеги, почувствовавшие силу в трудное послевоенное время.
Кира Павловна объявила было войну клевете, но очень скоро устала считать каждую вторую соседку злоязычницей и пустила в ход другую, как она считала, правдивую версию.
На самом деле послужной список «деда Пани» совмещал в себе оба эпизода, поэтому по молчаливому согласию тещи с зятем надлежало добрыми делами отвлекать внимание от позорной страницы в истории семьи Вильских.
– Никакого в этом позора нет! – наскакивала на мужа Кира Павловна и трясла перед его носом аккуратненьким кулачком. Только до носа она ему и доставала, потому что роста была маленького, крутила на своих рыжеватых волосах перманент и чернила брови так, что на ее светлом лице они выглядели точно подвешенные в воздухе коромысла.
– А я и не говорю, Кира, что это позор, – устало объяснял жене Николай Андреевич. – Но для общего блага лучше об этом молчать. Все-таки у нас сын.
Все девочки верят в Прекрасного Принца. Потом они вырастают и понимают, что принцы бывают только в сказках. Но Василиса, которую жестокие одноклассники дразнили Периной, точно знала, что принцы существуют. Ее, во всяком случае, Принц ждет и непременно дождется, ведь он обещал, что, когда она вырастет, он обязательно ее найдет и женится на ней. У этого Принца не было белого коня, белого плаща и прочих атрибутов сказочного героя. Но парень в спортивной майке был таким обаятельным и говорил так уверенно, что Василиса ему поверила.Шли годы.
Люся из тех, о ком одни с презрением говорят «дура», а другие с благоговением – «святая». Вторых, конечно, меньше.На самом деле Люся – ангел. В смысле – ангельского терпения и кротости человек. А еще она – врач от бога, а эта профессия, как известно, предполагает гуманное отношение к людям. Люсиным терпением, кротостью и гуманизмом пользуются все – пациенты, муж и дети, друзья, друзья друзей и просто случайные знакомые. Те, кто любит ее по-настоящему, понимают: расточительно алмазом резать стекло, если его можно огранить и любоваться.
Антонина Самохвалова с отчаянным достоинством несет бремя сильной женщины. Она и коня остановит, и в горящую избу войдет, и раму помоет.Но как же надоело бесконечно тереть эту самую раму! Как тяжело быть сильной! Как хочется обычного тихого счастья! Любви хочется!Дочь Катя уже выросла, и ей тоже хочется любви. И она уверена, что материнских ошибок не повторит. Уж у нее-то точно все будет красиво и по-настоящему.Она еще не знает, что в жизни никогда не бывает, как в кино. Ну и слава богу, что не знает, – ведь без надежды жить нельзя…
Дуся Ваховская была рождена для того, чтобы стать самой верной на свете женой и самой заботливой матерью.Но – увы! – в стране, где на девять девчонок, по статистике, восемь ребят, каждая девятая женщина остается одинокой. Дуся как раз была из тех, кому не повезло.Но был у Дуси дар, который дается далеко не всем, – умение отдавать.Семейство Селеверовых, к которым Дуся прикипела своей детской, наивной душой, все время указывало ей на ее место: «Каждый сверчок знай свой шесток».Они думали, что живут со сверчком, а на самом деле рядом с ними жил человек, с которым никто не сравнится.
Если отношения отцов и детей складываются по-разному, кому как повезет, то отношения бабушек с внуками всегда теплые и трогательные. Задумайтесь – самые дорогие сердцу воспоминания детства у каждого из нас связаны с бабушкой.Татьяна Булатова рассказывает о разных бабушках: среди ее героинь есть и старушки в платочках, и утонченные дамы, и бабушки-модницы с ярким макияжем и в немыслимых нарядах. Говорят, бабушки любят внуков, потому что те отомстят за них своим родителям. Это не так, уверяет нас автор. Для ее героинь появление внуков – шанс прожить еще одну молодость и, может быть, исправить ошибки, за которые корили себя всю жизнь.
«…А все жадность проклятая. Ну, может, не жадность – так, прижимистость. Девчонка институт оканчивала учительский, вечер выпускной, платье шить надо, чтоб как положено. И, значит, панбархат она тот просит. И что? И то! Не дала Зинаида Яковлевна тот отрез, вот, может, и хотела дать, а не смогла. Все думала: Ваня из Самарканда привез, память Ванина, а я сейчас вот р-раз – и отдам?! Ну и завидно было чуть-чуть: у молодых оно все ведь впереди – а у нее что? Ничего. Одни воспоминания. Даже мечты нету. А ведь мечта была.
Натали и Бабс — лучшие подруги. Так было всегда, с самого раннего детства, но однажды случилась катастрофа: шумная, веселая и верная Бабс совершила ужасное — вышла замуж. Что делать, если твоя лучшая и единственная подруга торжественно клянется в вечной любви к постороннему мужчине? Как жить дальше, если у тебя с этой треклятой вечной любовью сплошные проблемы?После «предательства» подруги Натали кажется, что жизнь ее кончена. Она всегда была девочкой-паинькой, но тут пускается во все тяжкие. Сомнительная любовная история, в которую она ныряет как в омут, заставляет Натали потерять контроль над своей жизнью.
Две девчонки из-за любви оказываются в одном отеле в Турции. Их ждут удивительные любовные приключения, забавные происшествия, и на фоне их любовных историй живёт своей жизнью отель, полный вроде обычных, а на самом деле необычных, интересных, неординарных.Девчонки проходят через любовные испытания, и выходят из них не сломленные, обновлённые, с надеждой на будущее счастье и познавшие настоящую женскую дружбу.
Она преподаватель в университете. Разумеется, одинока. Безусловно, стерва. Не потому, что положила все для науки и преподавательской деятельности. Отнюдь. Просто не любит компромиссов не в чем — ни в работе, ни в личном жизни. Стало быть, идеального мужчину не встретила в виду его отсутствия в природе. Он студент. Чертовски обаятелен и привлекателен.
С тех пор, как Гейл Патнер рассталась с шотландцем Яном Далмиером, прошло три года. Ей кажется, что она смогла забыть его. Став женой Билла Кардью, она вместе с ним уезжает в Шотландию, и там вновь встречает свою первую любовь. Выясняется, что причиной их разлуки были интриги и наветы родственников. С новой силой вспыхивает былая страсть, и Гейл предстоит решить, останется ли она с нелюбимым мужем или же ответит на любовь Яна…
Что делать, если твой принц явно не из сказки и больше похож на злодея? Не привык, чтобы ему отказывали и все равно получит свое? Уступить? Или скрываться от него и пытаться наладить свою жизнь? Хорошо, когда есть друзья, которые тебе всегда помогут.
Как же сделать выбор, если выбирать приходится среди двух зол? Как узнать, которое из них меньшее? И меньшее ли оно, если на кону не только твоя жизнь, но и дальнейшая судьба потомков двух семей? Так уж вышло, что пророчества давно умершей вещуньи по сей день управляют судьбами живых, а дар коварного бога — скорее проклятье, чем награда. Бороться с этим бессмысленно, но если есть выбор, главное, не прогадать…
«Все счастливые семьи счастливы одинаково» – утверждал классик. Но бывает ли одинаковое счастье? Для героев повести «Гуси-лебеди» оно одно, для кубанской семьи из повести «Счастливо оставаться!» – другое. Так существует ли рецепт счастливой семейной жизни? Татьяна Булатова советов не дает, формулы не выводит – с неповторимым мягким юмором, в теплой лирической манере она рисует сцены быта и бытия этих семеек. И читателю ничего не остается, как раскрыть секрет домашнего благополучия.
Можно ли всю жизнь хранить верность одному человеку? Ни разу не изменить, не поддаться страсти?Анатолий и Анна Гольцовы были уверены, что можно. Глядя на них, и окружающие не сомневались: настоящая любовь существует не только в книгах. Вон, у людей уже сын взрослый, не сегодня завтра внуки появятся, а они смотрят друг на друга влюбленными глазами, как в медовый месяц.Но счастье, как известно, – материя хрупкая, и разрушить его проще простого, все равно что чашку уронить и разбить.Правда, чашку можно склеить.
Женщина, любимая отцом, всегда чувствует себя красавицей и любима другими мужчинами.Георгий Одобеску обожал свою Аурику, не сомневался в ее неотразимости и готов был лично задушить каждого, кто посмел бы косо посмотреть на его Прекрасную Золотинку.Для мужа Аурика всю жизнь оставалась самой красивой и желанной женщиной, для дочерей и внучки – непререкаемым авторитетом.Счастлива семья, у которой есть ангел-хранитель. Вдвойне счастлива, если этот ангел – мать, жена и бабушка, чьи безапелляционные советы если и не сильно помогают жить, то, во всяком случае, дают надежду, что все будет хорошо.
«Эм и Же держали землю на вожже» – так старшеклассница Танька Егорова зарифмовала всем известную физическую формулу. Танька выросла, и стало ясно, что она как раз из тех людей, которые держат землю, не дают тем, кто стоит на грани, упасть в пропасть отчаяния и безнадежности. Обладала ли Танька Егорова экстрасенсорным даром? Да, безусловно. И использовала этот дар щедро, не щадя себя и не задумываясь, стоит ли так себя растрачивать. Дело в том, что был у нее и еще один дар – искренне любить людей. Именно эта любовь и давала ей большую силу.