Три желания за жизнь - [46]

— Ты должна научиться сдерживаться, Клидис, — его голос сочился медом. — Твоя неразборчивость в средствах и импульсивность, поставили под сомнение наши права на энергию души и чуть не спровоцировали конфликт. И теперь я вынужден забрать у тебя неправомерно украденное.

Девушка вздохнула с облегчением. Если ее наказание заключалось только в этом, она готова была расстаться с кусочком обретенного могущества, которое, она не сомневалась, сможет возместить довольно быстро.

Покорно склонив голову и внутренне сжавшись в ожидании наказания, Клидис произнесла: — Да, Повелитель.

Ее приподняло, и острая как клинок сила врезалась в грудь, разрывая, круша и высасывая энергию. Больше, значительно больше, чем она ожидала. Боль и слабость стали настолько сильны, что она не смогла сдержать крика.

Но внезапно все закончилось, и Клидис тяжело свалилась на пол. Из-за мути, стоящей пеленой перед глазами и гула в ушах, до нее не сразу дошел смысл сказанной Исибом фразы.

— Ну вот, теперь, когда долг возмещен, поговорим об наказании, — Слова Повелителя многоголосым звонким эхом разносились в голове, — В связи с особой тяжестью твоего поступка, в течение шести месяцев тебе запрещается общаться с членами королевской семьи и придворными, расценивай это как ссылку и… на то же самое время тебе предписывается строгая диета — ни одной души, ни одного желания. Узнаю, что мой запрет нарушен… А я обязательно это узнаю! Будешь предана суду стихии! Надеюсь тебе все понятно, Клидис? Кивни, если да.

Джинния неуверенно опустила голову, сознавая, что с этого момента ее приговор вступает в силу. Она не понимала, чем заслужила такое наказание.

Сколько продержался Таяр, когда стихия чуть ли не свела его с ума? Два? Три месяца?

Она сознавала, что не сможет мучиься так долго, сохраняя свободу передвижения и силу.

— Ты слишком мягок с ней Исиб. — Клидис вскинула голову, впиваясь ненавидящим взглядом в говорившего. Этот идиот не понимал, что ей только что подписали смертный приговор. То, что Повелитель прекрасно сознавал это, подтвердили его следующие слова.

— Поверь, Азраил, для Клидис это будет очень тяжелым испытанием. — И словно избавляясь от ненужной старой вещи, он, повернув голову, небрежно кивнул ей. — Можешь идти.

С трудом поднявшись от слабости завладевшей телом, она медленно, пытаясь сохранить достоинство, вышла.

Как только двери за ее спиной захлопнулись, воздух с шумом вырвался из груди, и ее плечи поникли. Взгляд, не останавливаясь ни на чем, бесцельно бродил по коридору, до тех пор пака не выхватил знакомую мрачную фигуру Саида. Она тут же отвела взгляд и направилась в противоположную от демона сторону.

Мысли лихорадочно кружились в голове и обостренные злостью на весь мир, выстраивались ровную цепочку рассуждений.

Саид шпионил за парочкой для Исиба! Он не мог появиться здесь, если Таяр находился в замке. Значит, полукровка была одна, и ей предоставлялась отличная возможность выплеснуть свой гнев.

Огонь взыграл в крови, заставляя Клидис забыть о слабости. У нее словно открылось второе дыхание, когда четкий план сформировался в голове. И самое прекрасное во нем было то, что она не нарушала ни одного запрета.

Глава 13

Белые каменные стены, куполом сходящиеся кверху, со всех сторон окружали ее. На их гладкой поверхности как на экране оттенками красного и черного оживали картины.

Ей было тепло и уютно в самом центре этого многоликого театра жизни.

Чувство бурлящей радости заставляло взмывать ввысь и бесшабашно падать обратно, невесомо кружиться и, пластично изгибаясь, перетекать.

Искрящаяся молния прочертила зигзаг рядом и устремилась прочь, и Марина, весело хохоча, кинулась ей вслед. Она не отводила взгляда от цели, и потому, когда ее взлет внезапно оборвали крепкие горячие объятия, с восторгом проследила, как неуловимая зарница рассыпается над головой водопадом серебристых искр.

Теперь они уже вдвоем с Таяром кружились в золотисто-медовом свете, который окрашивал их кожу в языки играющего пламени. Там где их тела соприкасалась, разрозненные огненные язычки становились целым, и это было завораживающе прекрасно.

Губы коснулись губ в опаляющем жаре…

Сон распался, и Марина с разочарованным стоном открыла глаза, чтобы обнаружить, что находится одна в незнакомой спальне.

Приподнявшись и подтянув к груди белоснежную простыню. Так как вчера у нее не было возможности оценить красоту убранства комнаты, она с интересом осмотрелась вокруг.

Свет, проникающий сквозь высокие окна, попадая в спальню, отражался теплом от желто-кремовых стен. Тонкий тюль нежно колыхался от спокойного мерного ветерка, любопытно заглядывающего в гости и доносящий с улицы аромат экзотических цветов. Взгляд Марины перебегал с одного предмета мебели на другой. Тумбочки, тахта, кровать, трюмо украшала золотистая вязь резных узоров, играющих и переливающихся в солнечных лучах. Несмотря на сверкающую роскошь, доминирующую в интерьере, вазы, кресла, светильники, покрывало, кончик которого каким-то чудом удержался на краю кровати, были изобилующего на этой вилле синего цвета. Они яркими редкими мазками оживляли комнату и делали ее радостно-уютной.