Три войны - [11]

— Дюша здесь, — коснувшись ладошкой экрана, сказала Ольга. — Я чувствую! — Взгляды десятка пар человеческих глаз скрестились на директоре института, моментально почувствовавшем тяжесть людских взоров, потом перетекли на стройную фигурку девочки.

Ольга стояла напротив громадного экрана, льющийся с него свет окутывал девочку со всех сторон. Казалось, что ее длинные светлые волосы светятся сами собой, создавая нереальное впечатление, будто сказочная фея висит в воздухе на фоне серебристых вершин лесных великанов и крутобокого диска планеты на заднем фоне.

— Шоп я сдох…. — выдохнул Алексей сквозь крепко сжатые зубы.

Непроизвольный звук разбил неземное очарование, люди заскрипели креслами, по залу прокатился гул шепотков.

— Оля.

— Да, пап, — оторвавшись от созерцания неземной картины, она повернулась к отцу, из-под длинной чёлки сверкнули жёлтым цветом зрачки.

— Илья? Твою мать, — в поминании начальственной матери Мазуренко был не один, матюгнулась половина коллектива, наблюдавшего за Ольгой.

Не обращая на поднявшийся гул, Керимов обратился к дочке:

— Солнышко, ты чувствуешь, где может быть Андрей?

— Я не знаю, где он, — ответила девочка.

— Алексей, внешним фокусом мы можем поработать? Какой радиус возможных наблюдений? — вместо Ремезова ответил Сашок:

— Где-то три тысячи километров, при выходе за обозначенную границу на порядок возрастает потребление энергии и происходит сброс нагрузки, как следствие — закрытие окна.

— Пусть будет три тысячи. Алексей, дай поочередное смещение от точки выхода по всем сторонам света на пятьсот километров.

Изображение резко дёрнулось вправо, внизу мелькали реки и озёра. Закрыв глаза, Ольга стояла у экрана. Она полностью отрешилась от окружающего мира.

— Не туда, — услыхав тихий детский голос, Алексей сменил вектор приложения нагрузки, направив «окно» на запад. Неожиданно по лицу девочки пробежала судорога, следом, словно ветер тронул по её волосам, заставив их трепетать от своих прикосновений. — Дядь Лёш, дальше.

— Понял, — ответил Алексей, уводя «окно» ещё дальше на запад. За спиной Ремезова качал головой Петрович, которому идея друга больше не казалась бредом…

— Две тысячи километров. Осторожней, Лёш, сбрось скорость, — бросил фразу Чуйко.

— Дальше, — Ольга по-прежнему не открывала глаз, её волосы развевались от потустороннего ветра. От созерцания такой картины по спинам взрослых мужиков носились толпы холодных мурашек. Сотрудники института с восторгом и ужасом поглядывали то на директора заведения, то на его дочь и чего в этих взглядах было больше, не сказал бы и сам Всевышний.

Под «окном» тёмными прямоугольниками в ночи мелькали возделанные поля, проносились большие и маленькие поселения, оставались позади вершины заросших вековым лесом сопок, змеились серебристые ленты рек. Алексей уменьшил нагрузку, расстояние от «нулевой» точки приблизилось к двум с половиной тысяч километров, уводить «окно» дальше на запад становилось опасно. В воскресенье они несколько раз проводили эксперименты с поисковым «окном», граница максимального доступа от точки выхода не превышала трёх тысяч километров. Почему так ещё предстояло разобраться, но стоило переступить невидимую черту, как резко возрастало потребление электроэнергии, установка начинала работать в разнос и происходил аварийный сброс нагрузки. Ольга взмахом руки дала знать, чтобы остановить движение на запад. Несколько минут она, по-прежнему закрыв глаза, крутилась вокруг своей оси, раскачивалась из стороны в сторону и резко дёргала руками.

— Туда, — тонкий пальчик указал куда-то в сторону лестничного марша. Туда, не знаю куда, Блин, как в анекдоте про блондинку, севшую в такси:

— «Мне направо, — и взмах левой рукой, а потом, — куда вы поворачиваете?»

— «Направо!»

— «Я не знаю, где у вас право, следите за моей рукой!»

Алексей пожал плечами, глянул на шефа и, опираясь на интуицию, направил поиск на юг. Кружения туда-сюда продолжалось ещё минут десять, пока на горизонте не показался расположенный на берегу широкой реки и окружённый крепостной стеной город. Ольга замерла столбиком:

— Здесь, Дюша рядом. Я больше не могу, — прошептала она и повалилась на пол. Шеф одним прыжком перелетел через компьютерный стол и подхватил дочку на руки. — Я полежу, пап, не уноси меня, — запротестовала девочка, когда отец направил свои стопы в сторону личного кабинета. Пришлось подчиниться и остаться в зале.

Указанный Ольгой город горел. Красное зарево пожаров было видно издалека. Алексей осторожно подвёл «окно» к городским стенам. Сотрудники института побросали свои места и собрались у главного экрана.

— Что там?

— Хрен его знает!

Из колонок донесся дробный грохот, Алексей сменил ракурс наблюдения: в северной части города, на фоне столбов чёрного дыма, мелькали яркие вспышки.

— Леха, правь на взрывы, — высказал общее мнение Чуйко.

— Ты гляди, что творится! — выдохнул кто-то из сотрудников.

На узких улицах городка шла ожесточённая рубка. Кто за кого воюет было непонятно.

— Олег, не спи!

— Сейчас, — процедил Максимушкин, изображение укрупнилось, — так пойдет?

— Пойдёт.

— Твою маму! — люди отпрянули от экрана.