Три тысячелетия секретных служб мира. Заказчики и исполнители тайных миссий и операций - [132]

Злокачественное влияние быстро укреплялось. Когда, наконец, за дело взялось агентство Пинкертона, ущемляющие интересы рабочих аспекты оказались скрыты за преступной волной насилия и залившими кровью угольные поля бандами. Частный детектив Джеймс Макпарлан, нанятый президентом компании «Филадельфия коул энд айрон», внедрился в руководство клана и помог разгромить эту террористическую банду. Находившийся в самом сердце Пенсильвании шпион Пинкертона действовал точно так, как действовал бы военный разведчик за линией фронта во вражеской стране, рискуя быть пойманным и преданным казни.

Члены «Молли Магуайрес» отправились на виселицу или в тюрьму в основном по той причине, что попытались использовать приемы борьбы Чикаго и других больших городов Америки за пятьдесят лет до того, как политики и бизнесмены были готовы объединиться. Одновременно с борьбой против анархии и шпионажа в угольных районах Пенсильвании возникновение Ку-клукс-клана знаменует собой еще одно незаконное подпольное новшество, которое должно занять свое скромное место в летописи секретной службы. В канун Рождества 1865 года в городке Пьюласки, штат Теннесси, шестеро молодых людей, которые сражались в Гражданскую войну и теперь страдали от нищеты и отсутствия надежды на будущее, организовали Ку-клукс-клан. Суеверие негров, у которых ночные «привидения» вызывали благоговейный ужас, убедило членов клана, что они нашли действенное оружие. И очень скоро Клан из Теннесси стремительно распространился по всему Югу.

Первый конклав организации состоялся в Максвелл-Хаус в Нэшвилле, не вызвав ни у кого подозрения. С санкции Роберта Е. Ли, Клан, во главу которого был поставлен генерал конфедератов Форест, представлял собой исключительно «защитную организацию». Какое-то время его деятельность контролировали такие ответственные личности, как генерал Клентон, Морган и Джеймс Джордж. Но стремительное разрастание организации привело в него порочные элементы. Насилие и беззаконие стали неизбежными, поскольку ночные всадники Ку-клукс-клана рядились в белые мантии и остроконечные головные уборы ради запугивания невежественных, беззащитных жителей отдаленных мест, дабы показать превосходство господствующего класса белых землевладельцев.

Глава 44 Перед всемирным потопом

Американский Союз был спасен и рабство чернокожих отменено ценой огромных потерь; и пока делили, вооружали и приводили в ярость граждан Соединенных Штатов, появились новые призывы к борьбе за «права человека» и против «рабства», беспокоящие просвещенные умы народов Западной Европы. Новые полицейские институты подавляли население этих стран, а панические слухи, доносы и сомнения беспокоили правительство, вызывая тревогу у восприимчивых, беспокойных и мыслящих граждан. Новые «реформы» по улучшению и преобразованию полиции — например, в Англии — были восприняты в штыки, как секретные планы порабощения и коварные намерения применять драконовы меры и терроризировать свободных людей.

В 1829 году, когда во главе британского правительства стоял герцог Веллингтон, Роберт Пиль выступил с предложением реформировать полицию и расширить ее права. Однако, поскольку проект этот был поддержан Веллингтоном, реформа вызвала народное недовольство. Необычайно популярного полководца, которого благодарная нация вознаградила тем, что сделала самым высокооплачиваемым воином из всех когда-либо живших на свете, внезапно заподозрили «в тайном намерении узурпировать верховную власть и захватить трон». У людей вызывало опасение, что полицейские агенты, наделенные непомерной властью, станут следить за каждым шагом почтенных граждан, совершать набеги на их дома, устраивать обыски и допросы по навету и малейшему поводу.

Однако Веллингтон сохранил хладнокровие. Он ссылался на положительный пример учреждения конных патрулей, так много сделавших для очистки окрестностей Лондона от разбойников и грабителей. Он напомнил англичанам о начале XIX века, когда ни один экипаж не мог проехать без того, чтобы не подвергнуться нападению, а путникам приходилось в любой момент быть готовыми защищаться от вооруженных бандитов. И тем не менее Веллингтону приписывали низкие честолюбивые замыслы, якобы толкнувшие его на создание «этой новой постоянной армии вымуштрованных полисменов в форме», которые должны были маршировать по приказу правительства и оставаться независимыми от контроля местных налогоплательщиков. Назначение главой полиции Чарльза Роуэна, боевого офицера и ветерана битвы при Ватерлоо, еще более усиливало стремление Железного герцога создать «настоящую жандармерию», которая в ту пору существовала во многих абсолютных монархиях европейского континента. Нетерпимость англичан к новой, реформированной полиции в конечном итоге проявилась в тех презрительных кличках, какими они наградили полицейских. Они звались «бобби» в честь Роберта Пиля и «сырыми раками» из-за синего цвета их мундиров, а также «дробилками» из-за стука тяжелых фирменных ботинок и другими нелестным кличками.

Умелое регулирование, предпринятое сэром Ричардом Майном, который был назначен помощником Роуэна, прошло долгий путь ради завоевания доверия простых людей. Но уже спустя несколько лет ни один подданный британской короны, кроме закоренелых жуликов и отъявленных негодяев, больше не протестовал против новых правил поддержания общественного порядка и спокойствия, обеспечивающих защиту личности и имущества. Однако совершенно иначе обстояло дело у французов. Жестокое подавление и шпионаж были главными условиями выживания во время революции; и реставрация Бурбонов никоим образом не реставрировала свободу, которую правящие классы Франции — которые не забыли sunsculloters (низшие классы) — по-прежнему считали лицензированной.