Три твоих имени - [2]
Еще есть у Ритки соседка, Вера Муратовна.
— Заходи, — говорит Вера Муратовна, — почаще ко мне, Ритка. Щец тебе налью, пирожка вот…
Ритка никогда не отказывается — ни от щец, ни от пирожка, ни от картошки. Потому что Ритке есть все время хочется, а у Веры Муратовны все очень вкусно.
Мамке Риткиной некогда готовить, она с фермы придет, говорит:
— Ох, устала я, доча, так уста-а-ала.
Глядь, и спит уже мамка. И татка спит. А в избе и темно, и холодно, и ужин не варен.
Гелька в уголке носом шмыгает.
— Ритк, давай картошки сварим.
— Сварим, сварим, — ворчит Ритка, — ты, что ли, в подпол полезешь за картошкой?
Гелька тут же реветь начинает. Потому что в подполе — это же все знают — Бабайка живет. Черный Бабайка, в самом углу. Только ногу на ступеньку поставишь, чтобы в погреб спускаться, а он тебя за подол мохнатыми пальцами как ухватит, как утащит в мышиные норы, в самую темень — только тебя и видели, только тебя и слышали, и косточек твоих не останется, и поминай, как звали тебя, Гелька.
Любит Бабайка мышей пасти, сырой картошкой хрустеть и тех, кто в погреб лазит, хватать-пугать.
Гелька в углу зажалась, мокрыми глазами хлопает. А есть-то все равно надо.
— Не полезем мы в погреб, Гелька, пойдем хлеба достанем, посолим и поужинаем.
И водой можно запить. С молоком вкуснее, конечно. Только вот молока нет. Молоко мамка все дачникам продает, а воды Ритка принесла сегодня много.
Хоть и боялась коровы — а четыре раза ходила за водой по полведра.
— Ты, Гелька, не реви, вот наедимся хлеба и спать ляжем, а завтра мамка встанет, картошки наварит, с маслом, с чаем, и сытно и тепло будет, Гелька.
Глава 3
Что у Ритки будет
В доме у Веры Муратовны все не как у Риткиных родителей.
— Конечно, — улыбается Вера Муратовна, — все как у людей. — И ты, Ритка, вырастешь, замуж выйдешь, заведешь себе дом свой, коровку, гусей…
— Я коровку, наверное, не заведу, — говорит Ритка, макая ложку в миску со сметаной, — ну ее, коровку. Я ее боюсь. А дачники обойдутся. Без молока-то, говорю, обойдутся дачники.
Про замуж Ритка и не думает пока. Это далеко. Вот мамка за таткой замужем. Что хорошего? Нет, конечно, неплохо, что они родили Ритку. И Гелька — хотя иногда противная и ревет много, — хорошо, что есть Гелька. С Гелькой в темном доме, когда родители спят, не так страшно вдвоем.
Но друг с другом мамка и татка ругаются все время. А иногда и дерутся. Ритка с Гелькой тогда прячутся в сенях или на печке. И сидят тихо, потому что татка может и их стукнуть — он, когда злой, не разбирает, ему все едино: мамка, Ритка или кошка под руку попадется.
Так что зачем замуж?
Вот корова своя — это важно. Хоть и боится корову Ритка, а все же понимает: нужна в хозяйстве корова или коза.
Думает Ритка: завести ли корову или козой обойтись?
— Это твоя мамка все молоко дачникам продает, а добрые-то люди своих детей… — начинает было Муратовна, да замолкает почему-то, переводя разговор на другое:
— Расскажи, Ритка, какой ты дом себе заведешь?
— Большой, — говорит Ритка, — чтоб в сенях окно, и в доме пять окон, как у Хетчиковых, и крылечко со стеклышками. Бабка Хетчикова на крылечке сидит весь день, глядит, как автобус с Зименской проезжает. Вот моя мамка будет старая, будет на крылечке сидеть и посматривать тоже. Шаль ей куплю, мамке, белую, козявую.
— Глупая ты, Ритка, козья шаль-то. Мамке, значит, шаль. А татке своему чего купишь?
Ритка молчит, ложкой в миске со сметаной водит. Потом говорит неохотно:
— А татке… тоже чего-нибудь. Чего ему там надо. Ну, унты новые.
Не хочется Ритке про татку говорить. Лучше про дом.
— А в доме у меня будет все как у людей, да!
Вера Муратовна оглядывает комнату:
— Это как же, Ритка, у людей?
— Ну вот как у тебя. Я к стене комод большой поставлю. На нем дорожку вязаную. Да у нас есть, бабка моя вязала. На полатях в тряпье валяется, мамке-то не надо, у нас все равно комода нету. Вот ее возьму, постираю.
— Дак ты сейчас постирай, Ритка, и дома на стол постели.
Молчит Ритка, думает. Мамка про красивую кружевную дорожку забыла, а постирает ее Ритка, мамка обрадуется. Красиво будет в доме.
В доме-то у Ритки ведь хорошо тоже. Там стол есть, кровать мамкина и таткина, еще бабкин старый сундук. На столе все время посуда копится, Ритка ее моет-моет, да не успевает перемыть: у татки с мамкой гости все время.
Но вот комода нет у них. И занавесочек, как у Веры Муратовны, нет. И на кровати нет покрывала такого красивого.
— А ты, Ритка, сама научись-ка вязать. Я вот тебя научу, хочешь? Свяжешь себе хоть дорожку, хоть скатерку.
— У меня денег нет на пряжу, — солидно вздыхает Ритка. — Не с чего заводиться хозяйством, если денег нет.
— А ты вот что. Ты ко мне на работу поступай. Вот возьми веничек да полы у меня в сенцах промети. А то у меня спина болит, радикулит. А я тебе за это ниток два клубка отдам. И вязать научу.
Ритка чистоту любит. Веник в углу уже стоит, промела Ритка сенцы, но ей мало:
— Муратовна, у тебя ведро где поганое, я полы мыть буду!
Соседка головой качает:
— В кого ж ты такая чистюля-то растешь, золотая моя? Вот тебе ведро, мой, что с тобой сделаешь…
Моет Ритка полы, а к Вере Муратовне другая соседка зашла, Моня Ваниха. За солью или за маслом. Они на крыльце разговаривают. Думают, не слышит их Ритка.
У Павла и Гуль были бабушка, мама и чудесный старый дом свидетель истории их семьи. Но все меняется в одночасье: бабушка умирает, мама исчезает, а дети оказываются в детском приюте. В новом романе для подростков Дина Сабитова, лауреат премии «Заветная мечта» за повесть «Цирк в шкатулке», говорит о настоящих ценностях: только семья и дом в современном мире, как и сто лет назад, могут дать защиту всем людям, но в первую очередь тем, кто еще не вырос. И чувство сиротства, одиночества может настичь не только детей, оставшихся без родителей, но любого из нас, кто лишен поддержки близких людей и родных стен.
Каждая хорошая книга имеет эффект замедленного действия: она влияет на читателя гораздо дольше, чем то время, которое нужно для ее прочтения. Национальная детская литературная премия «Заветная мечта» выбирает хорошие книги из тысяч рукописей, чтобы нашим детям было над чем подумать.Кто бы мог подумать, что странная женщина-клоун Эва и маленький сирота Марик спасут от разорения цирк «Каруселли», найдут пропавшую принцессу, а всем прочим героям этой сказочной повести помогут обрести то, к чему они больше всего в жизни стремятся.Автор повести Дина Сабитова — лауреат Большой премии сезона 2006–2007 гг.
Все шесть пьес книги задуманы как феерии и фантазии. Действие пьес происходит в наши дни. Одноактные пьесы предлагаются для антрепризы.
Я набираю полное лукошко звезд. До самого рассвета я любуюсь ими, поминутно трогая руками, упиваясь их теплом и красотою комнаты, полностью освещаемой моим сиюминутным урожаем. На рассвете они исчезают. Так я засыпаю, не успев ни с кем поделиться тем, что для меня дороже и милее всего на свете.
Дядя, после смерти матери забравший маленькую племянницу к себе, или родной отец, бросивший семью несколько лет назад. С кем захочет остаться ребенок? Трагическая история детской любви.
Рассказы, написанные за последние 18 лет, об архитектурной, околоархитектурной и просто жизни. Иллюстрации были сделаны без отрыва от учебного процесса, то есть на лекциях.
Что делать монаху, когда он вдруг осознал, что Бог Христа не мог создать весь ужас земного падшего мира вокруг? Что делать смертельно больной женщине, когда она вдруг обнаружила, что муж врал и изменял ей всю жизнь? Что делать журналистке заблокированного генпрокуратурой оппозиционного сайта, когда ей нужна срочная исповедь, а священники вокруг одержимы крымнашем? Книга о людях, которые ищут Бога.
Книга Андрея Наугольного включает в себя прозу, стихи, эссе — как опубликованные при жизни автора, так и неизданные. Не претендуя на полноту охвата творческого наследия автора, книга, тем не менее, позволяет в полной мере оценить силу дарования поэта, прозаика, мыслителя, критика, нашего друга и собеседника — Андрея Наугольного. Книга издана при поддержке ВО Союза российских писателей. Благодарим за помощь А. Дудкина, Н. Писарчик, Г. Щекину. В книге использованы фото из архива Л. Новолодской.
Что бы вы сказали, если бы в вашу дверь позвонил Дживс? Или хотя бы Стивен Фрай в образе Дживса? Нечто очень похожее приключилось с американским шестиклассником Картером Джонсом – да еще и утром первого сентября, когда все три сестренки чего-то хотят, а мама совершенно сбилась с ног. Картер сперва просто не поверил своим глазам. А потом – куда деваться! – смирился с тем, что настоящий английский дворецкий каждый день приходит в дом и устанавливает новые правила. А потом – и такое бывает! – оказалось, что всем вокруг этот удивительный человек очень симпатичен.
Почти в каждом классе есть такой человек. Как говорится, отпетый. Он сидит на последней парте. Уроков никогда не делает. По всем предметам у него двойки, а когда его стыдят, он только ухмыляется. Учителя давно махнули на него рукой, одноклассники от него шарахаются. Он врет по делу и без дела, частенько противореча сам себе.То он лезет в драку, то вымогает у кого-то деньги, то угрожает девочкам, то толкает малышей. Понятно, что все его ненавидят. Но знает ли кто-нибудь, что чувствует он сам? Оказывается, есть способ выяснить это наверняка.
Август Пулман пришел учиться в пятый класс школы Бичера. Он новенький, значит, ему будет нелегко. А если учесть, что прежде он никогда в школе не учился, то нелегко вдвойне. И все же новая школа — это всегда новые друзья. Но желающих дружить с Августом не так много: ведь у этого вполне обыкновенного десятилетнего мальчишки совершенно необыкновенное лицо.Из-за сложного комплекса врожденных аномалий оно больше похоже на страшную маску; и то, что Август вообще живет, — настоящее медицинское чудо. С чем он столкнется в школе — об этом, кажется, догадывается любой из нас: дети бывают жестоки.
«Нам не повезло — на свете существуют учителя», — думает Питер, отправляясь в пятый класс. Он еще не знает, что в этом году встретится с мистером Терраптом — учителем совершенно особенным. Очень скоро школа становится тем местом, куда интересно ходить и где учишься не только математике и биологии, но и отзывчивости, дружбе, ответственности. Вот только однажды, в середине зимы, неудачно брошенный снежок обернулся настоящей трагедией… Семь учеников одного класса: хулиган Питер, умница Джессика, интриганка Алексия, отличник Люк, добрячка Даниэль, тихоня Анна и молчун Джеффри — рассказывают нам эту историю, и их голоса, поначалу нестройные, постепенно сливаются в прекрасный хор.