Три «танкиста» - [51]

– Да я…

– Сидишь дома. Все! – и, громко хлопнув дверью, выскочил из квартиры.

Вот так вот, последнее слово, как и положено, осталось за мужчиной. И в данном случае оно звучало не «да, дорогая», а вполне здраво. Если там обычный маразм упившейся молодежи, то по шее настучать он сможет и сам. А вот если реально опасно – нечего женщине туда лезть. Именно так думал в тот момент Поляков, и никто не смог бы его переубедить.

Два квартала он промчался за каких-то десять минут. Вроде и не бежал, просто шел немного ускоренным шагом – этого хватило. Все же здесь – не Москва, где иной квартал побольше этого города. С точки зрения оперативности самое то. А вот эстетически – увы и ах. Там, где в больших городах, той же Москве или, тем паче, Санкт-Петербурге, старательно охраняемая и реставрируемая старина либо красивые современные здания, здесь – унылые ряды типовых коробок-пятиэтажек. Вторая половина двадцатого века, с точки зрения возможности напихать в минимальный объем максимум квартир – неплохо, а вот глаз не радуют. Панельки и кирпичные здания, всего разницы, что у одних цвет – оттенки серого, а у других – красное с желтым. В общем, совершенно депрессивная картинка открылась. Уныло, господа…

Дом, в котором снял квартиру неисправимый разгильдяй, талантливый водитель и начинающий бабник Павел Сурков, ничем не отличался от прочих. Такая же панелька, на стенах которой серые прямоугольники перемежались с розовыми. Строители честно пытались хоть как-то разнообразить цветовую палитру, но, увы, тщетно – вид стен был и остался унылым донельзя. И дверь в подъезд ему соответствовала – деревянная, обшарпанная, без намека на домофон. Последнее уже, конечно, ни в какие рамки не лезет, домофон сейчас не роскошь, а вполне заурядное, можно сказать, практически стандартное оснащение. Но – увы, здесь на него и намека не было. Можно не сомневаться, Пашка выбирал квартиру в том числе и по цене, и отсутствие домофона здорово ее снизило.

В подъезде пахло сыростью, мышами и всем тем, что может встретиться в неухоженном проходном коридоре. Том, где могут и трубы протечь, и какой-нибудь пьяный урод нужду справить. В общем, неприятный запах. На Полякова он, впрочем, особого впечатления не произвел – детство его успело зацепить лихие девяностые, а тогда (да и какое-то время после) такое состояние подъездов было грустной обыденностью. Так что смутить его подобным не получилось бы при всем желании. Хотя, конечно, и ничего похожего на ностальгию он не чувствовал. В конце концов, человек – не черепаха, задницей дышать не умеет[21].

Быстро и почти бесшумно, шагая через две ступеньки, он поднялся на третий этаж. Остановился перед обитой потертым дерматином металлической дверью. Прислушался – нет, из-за нее не доносилось ни шороха. Кнопка звонка безжизненно висела на одном шурупе, и ни единого проводка к ней не шло. Осталось лишь постучать.

Дверь распахнулась практически сразу, и пред очами гостя предстала та самая Света. Конечно, Поляков ее пару раз видел, но впечатления она на него особого не произвела. Так, средненькая фигурка, средненькая мордашка… Кстати, без «штукатурки» на лице она смотрелась куда интереснее. А еще она была очень испугана.

Восточные люди говорят: обычным камнем можно подбить женщине глаз, а драгоценным – сердце… Мудрые люди добавляют: лучше все-таки обычным. Судя по весьма изящному и на вид новенькому кулону с большим зеленым камнем (а может, и стекляшкой, но это вряд ли) на шее девушки, Сурок этой великой истины пока не осознал. Ладно, поймет еще…

– Входите…

В квартиру Поляков вошел осторожно. Девице он не доверял, ибо, насмотревшись детективов, которые на отечественном телевидении крутить просто обожают, твердо себе уяснил: от самого невинного на вид создания запросто можно ожидать вполне полноценную, можно сказать, крупную свинью. Однако в этот раз опасения Сергея оказались напрасными. Квартирка из одной комнаты, мебели – диван родом из прошлого века, совсем уж древний сервант и кровать. Кухонька в шесть квадратов и совмещенный санузел, аккуратно выложенный розовой плиткой. В этих, с позволения сказать, апартаментах попросту негде спрятаться.

Завершив рекогносцировку, Поляков вернулся к дверям, где все так же стояла девушка, и, нависая над ней, благо рост позволял, негромко поинтересовался:

– Будем и дальше играть в молчанку, или все же объяснишь мне, что случилось? И где, мать его, Пашка?

Вывести ее из ступора удалось лишь пару раз хлопнув по щекам. Не сильно, но так, чтобы почувствовала. Потом влить в нее два стакана ледяной (в холодильнике нашлась) воды – ну, это чтобы остановить разом хлынувшие слезы. Не помогло – и второй стакан Поляков вылил собеседнице на макушку. Это сработало куда лучше, во всяком случае, Света, наконец, смогла членораздельно говорить. Правда, судя по ее речи и общему уровню владения языком, экзамен по русскому она точно сдала. Под столом экзаменатора. Но это уже мелочи, главное, информация наконец пошла. Только вот непонятная информация какая-то.

По ее словам, ночью в дверь позвонили. Она встала, хотела открыть, но Сурок сказал ей лезть в койку и ждать его и пошел разбираться сам.