Три сказки об Италии. Лошади, призраки и Чижик-Пыжик... - [44]
На истошные вопли прилетели жившие в береговых кустах воробьи. Современные воробьи из клана Нумы Помпилия говорят, что это были их предки. Но мы, воробьи из клана Навона, знаем, что до Великого Переселения Народов наши пращуры жили именно в тех местах, куда принесли корзинку с близнецами. Так что в описываемых событиях участвовали именно предки воробьев из клана Навона. Хотя тогда воробьи были нецивилизованные и на кланы еще не делились.
Так вот. Слетелись воробьи и стали думать, что с Ромулом и Ремом делать. Один воробей сунул Ромулу червяка в ротик. Ромул скривился и червяка выплюнул.
— Балованный, однако, — строго сказал воробей. — От такого червяка отказывается! Пирожное, а не червяк.
— Он несоленый, — возразил другой воробей. — Я слышал, что люди еду солят.
Первый воробей слетал до ближайшего дома, обвалял червяка в солонке. Повторили процедуру с кормлением Ромула. Ромул заревел и намочил пеленки.
— Ты с ним что-то сделал, — перепугались воробьи. — Смотри, он весь вымок!
— Я ничего не делал, я только червяка дал, — оправдывался первый воробей. — У него внутри что-то само сломалось! Иначе почему он стал мокрый?
— Давайте разложим на солнышке, пусть подсохнет, — предложил второй воробей.
— Червяков таким маленьким нельзя, — сказал еще один воробей. — Надо с легкой пищи начинать. Мошек каких-нибудь дать, комариков.
Поймали комара, подсунули Рему. Комар вырвался и укусил Рема в щечку. Рем заорал еще громче брата и тоже намочил пеленки.
— Ну вот, — расстроились воробьи. — Теперь и этого ребеночка сломали. Он тоже весь намок.
Что же с ним делать? Сушить или не сушить — вот в чем вопрос.
— А если зернышек дать? — предложил старый воробей. — Зернышки не кусаются.
Принесли зернышки, дали Ромулу. Ромул закашлялся, весь покраснел, чуть не задохся.
— Ох, — испугались воробьи. — Почему он так страшно чирикает? Почему он стал красный? Ой, а вдруг взорвется!
— Надо его в наше гнездо перетащить, — сказал кто-то. — Замерзнут, перьев-то нету. Да еще мокрые. Маленьких мокрых птенчиков надо сушить в гнезде.
Попытались воробьи поднять Рема. Клювиками тянут — кто за пеленку ухватил, кто за волосы, кто за ухо… Рем орал так, что половина воробьев оглохла.
— Нет, — запыхались воробьи. — Этот птенчик слишком тяжелый. И второй, наверное, такой же. Не знаем, что делать. Но так его нельзя оставить, его первая же кошка съест. Даже с учетом того, что кошек в эти края еще не завезли.
— И вообще, птенцов кормить надо, а эти не едят! — волновались другие воробьи.
— Хлопотное дело — воспитание, — подытожил старый воробей. — И нервное. Лучше бы его на кого-нибудь спихнуть.
— У меня есть знакомая мышка, она добрая и сирот пожалеет, — предложил один воробей. — Но эти дети в норку не пролезут. Разве что по частям…
— У меня есть знакомая курица, она насиживает яйца, — сказал еще один воробей. — Она такая глупая, что ей решительно все равно, что насиживать. Пусть насиживает этих детишек.
— Нет, воспитатель должен быть умным, — покачал головой старый воробей. — Зачем нам дураки на берегах Тибра? Они вырастут и будут в нас камнями кидаться.
— У меня есть знакомая волчица, — сказал бесхвостый воробей. — Собственно, она не очень знакомая… она меня чуть не поймала, хвост выдрала, но я улетел. Давайте ей отомстим! Подсунем этих крикливых мокрых детей. Пусть воспитывает.
— Страшная месть, — согласились воробьи. — Будет знать, как хвосты выдирать.
Полетела стая к логову волчицы. Начали воробьи кричать, клеваться, щипаться. Волчица не выдержала — погналась за ними. Заманили ее воробьи на берег Тибра, прямо к корзине.
— Что это? — удивилась волчица. — Мясо? Съесть что ли?
Она принюхалась к мокрым пеленкам.
— Нет, пахнет как-то странно, — решила она. — Есть не стоит. Мы пойдем другим путем.
И стала волчица братиков воспитывать, кормить, заботиться о них. А дальше все знают — как на волчьем молоке выросли братья крепкие и сильные, отомстили непорядочному Амулию, потом поругались, Ромул убил Рема и основал Рим…
Но заварили-то всю эту кашу воробьи, которые никак не могли подобрать Ромулу и Рему подходящую диету.
— Во-во, — согласился Чижик. — Мораль такова: «Хорошее питание — лучшее воспитание!»
— Нет, я имел в виду другое: «Истинные герои скромно уходят в тень».
— Молчал бы уж… «истинный герой», — хмыкнула Волчица. — Как вы меня исклевали тогда… у-у-у, мерзкие птицы. Отомщу.
— Не надо мстить, мы доставили тебе всемирную славу, — возразил Чижик.
— На что мне слава! А знаешь, как трудно было кормить этих двух маленьких обжор, они же гораздо крупнее волчат! А как я намаялась, обучая их бегать на четырех лапах! А как я пыталась отрастить у них хвост! А их нелепые бесшерстные тела! Меня дразнила вся округа — волчица родила двух голых червяков! Карикатуру потом сочинили под названием «Маугли»… У-у-у… отомщу.
Волчица клацнула зубами. Но Чивио и Чижика уже не было. Они решили не ждать мести Волчицы и тихо смылись.
— Отомщу, — грустно повторила Волчица и лизнула одного из бронзовых младенцев. — Когда-нибудь…
— Отомсти сейчас… — прошелестел над ее ухом потусторонний голос. — Скажи нам, куда они полетели. Мы плохо видим днем, ты же знаешь. Мы постоянно теряем их след.
