Три сестры со своими молитвами - [19]

– Что кровушки захотел? – спросил он с издевкой, – На! – и кинул в него еще одну спичку.

Ырка зашипел, закрывая лицо рукой.

– На еще попей, – он снова поджег спичку и кинул в него, она упала на землю и начала разгораться рожь вокруг Ырки. Владимир приподнял голову Стаса и убедился, что с ним все в порядке, затем Стас сел, а Владимир подошел ближе к Петру, остальные с изумлением, замерев, наблюдали за происходящим.

– Что это? – спросил он Петра, разжигавшего спичу.

– Ырка, его в ночь на Ивана Купалу не пускают в лес лешие, и он в поле ищет, у кого крови напиться.

– И как его победить? – спросил Владимир.

– Огнем, он огня боится, – Петр кинул еще одну спичку, она попала на шею Ырке, и тот стал стряхивать ее рукой, пламя вокруг него становилось все сильнее. Он не мог дотянуться до этой спички на спине и, разогнув спину, пытался сбросить ее назад. Потом упал, и огонь охватил его полностью. Пламя горело еще несколько секунд, потом Петр произнес что-то на латыни, и пламя затихло. Они подняли Стаса, и пошли обратно к дому.

– Я и забыл совсем, что уже началась ночь Купалы, – сказал Петр, – в эту ночь всегда самоубийцы становятся Ырками и приходят за жертвой.

– А их душа не привязана к месту, где они сами себя убили? – спросил Владимир.

– Привязана, поэтому в основном местные и становятся.

– А как их отпустить?

– Никак, им Бог жизнь дал, а они себя умнее сочли, за это и наказаны, – отвечал Петр. Они уже почти дошли до дома.

– А ты откуда про молитву узнал? – спросил Петр.

– Про какую? – не понял Владимир.

– Ты ему крикнул «Отче наш»!

– Да интуитивно крикнул, – ответил Владимир.

Петр внимательно глянул, не врет ли тот, но, похоже, убедился, что это правда.

– Научи меня, – попросил он Петра.

– Чему? – спросил он.

– Всему, – ответил Владимир.

Остальные уже прошли немного вперед и рассаживались в беседке. Кто-то уже выставил бутылку водки, поднятую Стасом.

– Я подумаю. Это не просто, как кажется.

После этих слов Петр направился к столу, сказал Максиму, чтобы тот принес стопок из дома, и уселся в беседке, разглядывая этикетку на водке. Владимир, немного оглядев всю эту картину, улыбнулся и тоже пошел к столу.

Они снова выпили, не были пьяны, просто навеселе провели вечер. Новые знакомые оказались гостями из далеких городов. Тот, что в наколках сказал, что сидел в тюрьме за драку и разбои. Отсидев почти весь срок, разругался в подсобке с завхозом, психанул, увидел там какую-то богом забытую саблю, стоявшую как декор, и зарубил завхоза. Дали еще десять лет тюрьмы. Он отсидел и вот уже под пятьдесят вышел.

Двое других действительно оказались братьями. Они всю свою юность провели на фронте. Тогда им и восемнадцати еще не было. Они попали в плен на войне и стали свидетелями картины, когда немцы призывали к бою силы из потусторонних миров. Тогда они увидели своими глазами больше пятидесяти демонов в одном месте.

– Страшно вспомнить, – говорил тот, что постарше, – нас привезли на поезде, потом пешком загнали в горы, в горах была подземная база, типа бункера. Завели нас, десятерых пленных, внутрь, закрыли на засов тяжелую металлическую дверь. Мы тогда еще мальчишками были совсем.

– Я думал хана нам с братом, так и помрем молодыми, – вмешался второй.

– Я тоже, – снова продолжил старший, – тогда загнали нас в какую-то комнату большую, выстроились вокруг с автоматами. Мы в одном белье нательном на коленях стояли, круг сформировав. Вышел какой-то фриц – здоровенный, на глазу молния вытатуирована, на пальцах не ногти, а когти, встал в кругу посредине, вытащил какую-то книгу, руками взмахнул и начал читать громко, так пронзительно, аж по мозгам било.

– Страху натерпелись, на нем балахон черный был, рукава длинные, – сказал младший. Стас в это время наливал водку по стопкам, а остальные внимательно слушали, – читал, он читал.

– Читал долго, – перебил его старший брат, – как начало все шуметь вокруг, начали предметы летать, а он дальше читает, остальные фрицы перепуганные с оружием стоят, вздрагивают. Свет заморгал. Потом тьма! Тишина. Тут же рев как раздастся со всех сторон, крики, вопли, я глаза зажмурил, и молиться начал, потом свет разгорелся, глаза открываю, все в крови, вокруг все трупы, кроме нас, пленных. Оглядываюсь, вижу пятьдесят демонов вокруг не меньше…

– И как они выглядели? – спросил Владимир.

– Коричневые страшные. Я думал, убьют нас при свете, а потом смотрю, у нас руки развязаны. В центре тот здоровый с молнией лежит и около него книжка, я ее прихватил, и мы бегом оттуда по снегу, через горы. Бежали долго, босиком, с братом отбились от остальных. Я начал замерзать скоро. Понял, что хана нам – не дотянем до наших. Открыл блокнот, там заклинание это же сразу нашел, прочитал его, в надежде на лучшее, и снова они пришли – демоны, дали костер и отогрели.

– А что ж за заклинание такое? – спросил Владимир.

– Да оно о помощи нуждающимся оказалось, потом уже только через пять лет узнали. Видимо немцы позвали себе на помощь, а нуждались-то мы, тогда они нас и спасли.

– Давайте выпьем, в баньку и спать! – сказал Петр. Все подняли бокалы, чокнулись и опустошили стопки.