Три сестры мушкетера - [8]

Кавказец поднял руки и кротко сказал:

— Только на улицу не выгоняйте. А то там эти…

— Какие еще эти? — бесстрашно двинулась к балкону Тамара

Однако Петрович со словами:

— Не рискуй, — умело отодвинул ее в сторону и, вооружившись той же малярной кистью, пошел на балкон сам, размышляя при этом над тем, как новое действующее лицо смогло так быстро забраться на пятый этаж.

Внизу стояли две машины: серебристый кадиллак и темный форд. Около форда Петрович увидел четырех воинственного вида качков, напряженно смотревших на его балкон. Появление негра изумило их до такой степени, что они тут же, громко хлопнув всеми дверями, забрались в форд, хотя с места не тронулись.

Петрович вернулся в комнату и страшным голосом спросил:

— Кто там такие?

Кавказец все еще стоял с поднятыми руками.

— Кто такие? — еще страшнее спросил Петрович.

В душе он надеялся, что ему наконец повезло, и сейчас происходит ни что иное, как хитроумный налет с целью похищения антикварного рояля.

Но кавказец сказал:

— Они за мной. А я что? Я ихним конкурентам все заплатил, и остальным заплатил, и даже еще одним, а этим — нет.

— Почему? — все так же строго спросил Петрович.

— Деньги кончились. Честно. Один кадиллак и остался. Эх, все с начала начинать придется, — доверчиво пожаловался незваный гость.

— А мы, мастер, что делать будем? — спросила Тамара.

Этого «телемастер» Петрович совершенно не знал. Поэтому он решил потянуть время.

— Во-первых, надо закрыть дверь на замок. — С этими словами он сходил в коридор и исполнил то, что обещал. — Во-вторых, с гражданином мы сейчас побеседуем после того, как все приведут себя в порядок. Идите в ванну.

— С ним? — как будто бы испугалась племянница.

— Сначала дамы, — невозмутимо уточнил Петрович.

— Нет уж, — сказала Тамара. — Пусть он сначала помоется, а мы тут приберем. Хозяин прийти должен.

Кавказец скрылся в ванной, откуда вскоре зазвучал шум воды. Женщины принялись за уборку, и Петрович получил возможность еще раз насладиться изысканным зрелищем. Пока они убирались, он доложил по телефону, что появился еще один триод, но с электронной пушкой, и поэтому требуются запчасти, то есть — подкрепление.

Дежурный, сменивший начальника на том конце провода, ничего не понял: ни о какой электронной пушке в инструкциях не говорилось, а подкрепление он прислать никак не мог, поскольку все сводные милицейские силы были заняты на других объектах.

Петрович с облегчением повесил трубку — его не спросили о наличии рояля, которого, судя по всему, не было в квартире.

Но тут телефон зазвонил сам. Петрович снял трубку и по привычке отрапортовал:

— Капитан Ящиков слушает.

Женщины вздрогнули. Тамара подмигнула племяннице и сказала:

— Полундра, мы на корабле!

Из телефона раздалось:

— Дерзайцы на проводе.

— Дерзайцы какие-то… — Петрович недоуменно протянул трубку Тамаре.

Та прижала ее к уху и началось сравнительное обсуждение цен на все в Москве и Дерзайцах, с записыванием на клочке обоев кому, что и сколько купить. Потом Тамара надолго замолчала.

— Не может быть, не может быть! — наконец подытожила она, а затем опустила трубку и с круглыми глазами сообщила:

— Барыня Дерзайцевская вернулась!

— Что ж ей сто лет что ли? — спросила племянница, в отличие от Петровича очевидно знавшая, кто это такая.

— Ну, не сто, а лет шестьдесят-то будет, — так важно ответила Тамара, будто омоложение на сорок лет дерзайцевской барыни было ее личной заслугой. — Хозяйка! — со значением добавила она.

— Кто такая? — профессионально поинтересовался Петрович.

И Тамара поведала ему, что, конечно, это не та старая барыня, которая с незапамятных времен владела ее родной деревней Дерзайцы, а с приходом большевиков уехала за границу, а ее то ли внучка, то ли племянница, но тоже страшно богатая, как и все там у них в этой Швейцарии. Что привезла она с собой оттуда кучу чемоданов, живого архитектора и дюжину кошек. Ночует она пока в Доме рыбака села Большого, так как от ее дерзайцевского барского дома камня на камне не осталось, но при этом она тут же оформила себе в сельсовете, где только и думают, как нашу-то земельку иностранцам продать, участок в полгектара и, что, судя по всему, останется жить, так сказать, на исторической родине, а вчера она уехала в Москву искать каких-то своих недобитых родственников.

Тамара высказала бы и еще кое-какие соображения на историко-экономические темы, но вдруг в двери повернулся ключ, и в квартиру вошел еще один мужчина. Он небрежно обвел глазами не то отремонтированное, не то разгромленное жилище, выглянул на балкон, махнул там кому-то рукой, и сказал, ни к кому не обращаясь:

— Боже, как же я ей все это покажу? Как я ей объясню, что не смог сохранить этот проклятый рояль…

На слове «рояль» Петрович сделал стойку.

— Куда же вы его дели? — спросил он, забыв, что для начала разговора следовало бы все-таки представиться.

— А вам-то что? Ну, продали мы его…

— А почему не сообщили, что произвели отторжение антикварной собственности?

— Что? Да, вы кто, собственно, такой?

Ответный тон мужчины заставил Петровича вздрогнуть, но он вовремя вспомнил о разработанной для него легенде.

— Я ваш телевизор чиню, — сказал он и в подтверждение своих слов включил прибор.