Ставень, закрытый на железный засов, разлетелся на куски от удара изнутри. Выбив его лбом, на улицу выпрыгнуло что-то длинное, серое косматое. В пасти у него заливался плачем ребенок.
– Волк! – закричал кузнец. – Матерь божья, он здесь!
В окне показалась женщина.
– Он пролез через кухню! – закричала она, простирая руки к зверю, к толпе. – он пролез через кухню, утащил Люсьену! Держите его, держите! Мужчины, бог вас покарает! Что вы стоите, спасите моего ребенка!
Папиллон метнулся вперед. Волк обернулся в его сторону, сжимая в зубах ребенка. Ребенок был жив, бился и плакал. Хольгер ударил мечом, но лезвие рассекло пустоту – волка там уже не было. Невероятно проворный, он
Проскочил меж ног Папиллона и убегал вглубь улочки.
Оруженосец Фродарт заступил ему дорогу. Не задержавшись ни на миг, волк гигантским прыжком перемахнул через него и нырнул за угол. Хольгер пустил Папиллона галопом. Поздно, подумал он, поздно! В лабиринте темных закоулков волк успеет сожрать добычу и превратиться в человека раньше, чем его настигнут…
Прошумели белые крылья. Лебедица ударила клювом, целясь в глаза волку. Тот прижал уши, увернулся и бросился в переулок. Алианора вновь оказалась перед ним, осыпала ударами. И задержала на миг.
Хольгер был уже там. Факелы остались позади, и он едва различал огромный черный силуэт. Свистнул меч. Хольгер ощутил, что лезвие пронзило тело волка. Блеснули его глаза, зеленые холодные, полные лютой ненависти. Хольгер занес меч. Клинок блеснул в свете приближающихся факелов. Он был чистым, ни следа крови. Железо не могло ранить волколака.
Папиллон ударил передними копытами, опрокинул волка и принялся его топтать. Косматый зверь, невредимый, отпрыгнул вбок и растаял в темноте. Но на земле остался плачущий ребенок. Когда крестьяне подбежали к ним, Алианора, уже в человеческом облике, прижимала его к груди:
– Бедный мой, маленький мой, все уже, все. Ничего страшного, поцарапали нас немножко, и все. Испугался, бедненький… Детям своим будешь рассказывать, как тебя спас лучший на свете рыцарь. Не плачь…
Мужчина с длинной черной бородой, видимо отец, выхватил у нее ребенка, осмотрел его и упал на колени, плача, быть может, впервые в жизни. Хольгер оттеснил от него толпу, надвигаясь на нее конем, вытянул меч:
– Успокойтесь! Возьмите себя в руки! С ребенком ничего не случилось. Ты, ты и вот ты – ко мне! Нужны люди с факелами. Хватит болтать! Нужно отыскать волка.
Несколько мужчин побледнели, переглянулись и тихонько отошли. Кузнец Одо, грозя кулаком в ту сторону, куда скрылся волк, крикнул:
– Но как мы его найдем?! Он не оставляет следов. Спокойненько прибежит к себе домой и превратится в одного из нас…
Фродарт внимательно приглядывался к лицам окружающих. Пляшущий свет факелов освещал их на миг, потом они вновь скрывались в темноте.
– Мы знаем, что это кто-то из нас, – начал он громко, пытаясь перекричать гвалт. – Стража у ворот не в счет. Это для начала. А теперь пусть каждый запомнит, кто стоит с ним рядом.
Гуги потянул Хольгера за рукав:
– Пошли за ним, если такова твоя воля. У меня нос заложило от его вони.
Хольгер потянул воздух ноздрями:
– Пахнет только пылью да навозом.
– Но ты-то не гном лесной. Быстро, парень, опусти меня на землю, а я уж пойду по следу. Смотри, не отставай!
Хольгер посадил Алианору за собой – отец ребенка целовал ее пыльную ножку – и тронулся следом за Гуги. Фродарт с Одо шли по бокам. Папиллона, высоко подняв факелы. Сзади валили самые смелые крестьяне с ножами, палками и копьями, а следом тащились все остальные. Если схватим
Волколака, подумал Хольгер, придется потрудиться чтобы его связать. А потом… не хочется думать, что будет потом.
Гуги петлял по темным улочкам. Вышел наконец на замощенную базарную площадь. Здесь, под открытым небом, было чуточку светлее.
– Ага, запах, как горчица, – сказал он. – Ничто на свете так не смердит, как волколак, когда обличье зверя примет.
Хольгер подумал: может, это выделения неких желез? Подковы Папиллона гремели по брусчатке. Они свернули на мощенную улицу. В окнах некоторых домов горели свечи, но Гуги игнорировал видневшихся внутри людей. Он бежал вперед, и вдруг за спиной Хольгера раздался заполошный вскрик Фродарта:
– Нет! Только не к дому моего господина!
Жилище рыцаря располагалось посреди площади, напротив церкви. Кухня и службы – в отдельных домиках. «Замок» оказался весьма непрезентабельным,
Крытым соломой деревянным строением, он был самую чуточку побольше, чем летние коттеджи в родном мире Хольгера, построен в форме буквы "Т". Над левой перекладиной возвышалась башня – ее Хольгер уже видел. Главный вход – на конце «ножки», заперт наглухо. Из щелей ставень пробивался свет, в конюшне захлебывались лаем собаки.
Гуги подошел к обитой железом двери.
– Волк забежал сюда, – сказал он.
– А мой господин и его семья там одни! – Фродарт потрогал засов. Заперто. Сэр Юв! Господин, ты слышишь? Все у вас в порядке?
– Одо, стереги с той стороны, – распорядился Хольгер. – Алианора, взлети повыше и наблюдай за домом!
Он подъехал к двери и постучал в нее рукояткой меча. Кузнец подозвал нескольких мужчин, они побежали за угол дома. Гуги поспешил следом. Толпа стекалась на площадь. В колышущемся свете факелов Хольгер узнал некоторых – они раньше сторожили ворота. Рауль, с копьем в руке, протиснулся сквозь толпу к Хольгеру.
