Три секунды - [7]
Ему будет не хватать этих картинок.
И как же будет весело, когда они наконец-то исчезнут.
Эверт шел по взрослой жизни на костылях. Анни. Сив Мальмквист. А теперь ему приходится ходить без подпорок. Вот он и ползает по полу.
Свен уселся на видавший виды диван для посетителей и стал смотреть, как Эверт поднимает последнюю коробку и ставит ее на две, уже стоящие в углу, как он раздражающе долго и обстоятельно заклеивает ее скотчем. Гренс вспотел, вид У него был деловитый, он подпихивал коробки ногами, и Свену хотелось спросить, как комиссар себя чувствует. Но это было бы ошибкой, заботой скорее о себе самом; то, чем Эверт сейчас занимался, и было ответом — он уже в пути, только сам еще об этом не знает.
— Что ты сделал?
Она не постучалась.
Просто вошла в кабинет и вдруг остановилась, обнаружив, что музыки нет и на стеллаже у стола зияет дыра.
— Эверт? Что ты делаешь?
Мариана Херманссон посмотрела на Свена; тот кивнул сначала на дыру, а потом на три поставленные друг на друга картонные коробки. Раньше, входя в этот кабинет, она всегда слышала музыку, ту, старую, Сив Мальмквист; Мариана плохо знала тогдашнюю музыку — за исключением Сив.
— Эверт…
— Ты что-то хочешь?
— Я хочу знать, что ты делаешь.
— Ее больше нет.
Херманссон подошла к пустой полке, провела пальцем по пыльным контурам, оставшимся после кассет, магнитофона, динамиков, после черно-белой фотографии певицы, фотографии, все эти годы стоявшей на одном и том же месте.
Вытянула комок пыли, спрятала в ладони.
— Ее больше нет?
— Нет.
— Кого?
— Ее.
— Кого? Анни? Или Сив Мальмквист?
Эверт наконец повернулся и посмотрел на нее:
— Херманссон, тебе что-то нужно?
Он так и сидел на полу, примостившись в углу между коробками и стеной. Гренс мучился от горя уже почти полтора года, впадая то в депрессию, то в бешенство. Сколько раз за эти жуткие месяцы Мариана посылала Эверта к черту, сколько раз потом просила прощения. Несколько раз она готова была все бросить, уволиться, лишь бы сбежать от озлобленности сломленного человека, которой конца не видно. Мариана уже начинала думать, что однажды он сломается окончательно, упадет и больше не поднимется. Но это лицо… теперь сквозь муку в нем читалась целеустремленность, решительность — где они были до сих пор?
Картонные коробки, зияющая на полке дыра — все это могло означать внезапное избавление от боли.
— Да. Мне кое-что нужно. У нас вызов. Вестманнагатан, семьдесят девять.
Эверт слушал, она это видела, он внимательно слушал ее. Мариана уже почти забыла, как это бывает.
— Расправа.
Пит Хоффманн выглянул в большое окно красивой квартиры. Эта, другая квартира на другой улице в центре Стокгольма, была похожа на первую — в обеих три бережно отреставрированные комнаты, в обеих — высокие потолки и светлые стены. Однако в этой квартире на отполированном паркете не лежал мнимый покупатель с большой дырой в одном виске и двумя дырами в другом.
Внизу, на широком тротуаре, нарядные, полные предвкушения люди шли на вечерний спектакль солидного театра, а рядом другие, возбужденные и словно бы чуть шаржированные, — выйдут на сцену, громко произнесут свои реплики и снова уйдут.
Иногда Хоффманну страстно хотелось жить такой жизнью — обыденной жизнью простых людей, делать вместе с другими простые дела.
Оторвавшись от этих нарядных и полных предвкушения, отойдя от окна с видом на Васагатан и Кунгсбрун, он прошел через большую комнату — свой кабинет со старинным письменным столом, двумя запертыми оружейными шкафчиками и отличным открытым камином. На кухне рвало последнего «верблюда», женщину. Женщина мучилась уже долго, она еще не привыкла — на это ей понадобится несколько поездок. Хоффманн прошел на кухню. Ежи с Мариушем стояли у раковины, оба в желтых резиновых перчатках, и вылавливали кусочки коричневой резины, которые молодая женщина извергала вместе с молоком и ошметками какой-то еды в два ведра, стоящие перед ней на полу. Она была последним, пятнадцатым «верблюдом». Первого опорожнили на Вестманнагатан, прочих — здесь. Хоффманн нервничал. Эта квартира — его прикрытие, его фасад, и ему не нужны здесь ни наркотики, ни поляки. Но пришлось спешить. Все полетело к чертям. Человеку прострелили висок. Пит рассматривал Мариуша; этот бритоголовый в дорогом костюме всего два часа назад совершил убийство, но на его лице ничего не отражалось — словно он бесчувственный, словно он всего лишь профессионал. Хоффманн не боялся ни его, ни Ежи, но уважал этих беспредельщиков — случись ему возбудить у них подозрения, пуля вполне могла бы угодить в его собственную голову.
Злость прогнала разочарование, прежде прогнавшее отвращение, и Пит не мог усидеть на месте, поскольку все это происходило внутри него.
Он был там и не смог помешать.
Помешать означало бы погибнуть самому.
Поэтому вместо него погиб другой.
Молодая женщина на кухне вроде управилась. Пит не знал ее, видел в первый раз. Ему достаточно было того, что она — Ирина из Гданьска, что ей двадцать два года, она студентка и что она сама не понимает, в какое опасное дело впуталась. Идеальный «верблюд». Именно таких они искали. Были, конечно, и другие — наркуши, тысячами наплывавшие с окраин больших городов, готовые предоставить свои тела в качестве контейнеров за меньшие суммы, чем получали «верблюды» вроде этой женщины, но организация научилась не пользоваться услугами наркоманов — наркоманам нельзя было доверять, они часто выблевывали груз задолго до прибытия в пункт назначения.
ОДИН ИЗ ЛУЧШИХ КРИМИНАЛЬНЫХ РОМАНОВ В ШВЕЦИИ. ОТ ПРИЗНАННОГО МАСТЕРА ЖАНРА. Сидя прохладным летним днем на кладбище у могилы жены, криминальный инспектор Эверт Гренс встречает женщину, удивительно похожую на его погибшую Анни. Та показывает ему могилу с простым белым крестом и одной-единственной надписью: «Моя маленькая девочка». Дочь этой женщины необъяснимо пропала несколько лет назад: отчаявшаяся мать потеряла всякую надежду и теперь приходит оплакивать пустой гроб. Гренс решает во что бы то ни стало узнать, что случилось с девочкой, – это дело становится для него слишком личным.
Семнадцать лет назад криминальный инспектор Эверт Гренс был вызван на место жестокого преступления. Убита семья, единственная выжившая — пятилетняя девочка. Ее поместили в программу защиты свидетелей и закрыли дело, но годы спустя инспектора Гренса все еще преследуют воспоминания об убийствах и ребенке, которого пощадили. Когда он узнает, что квартира, в которой произошло преступление, была взломана, начинает опасаться, что кто-то намеревается заставить замолчать последнего свидетеля. Тем временем кто-то в преступном мире города казнит торговцев оружием и угрожает семье бывшего полицейского осведомителя Пита Хоффмана.
Жестокий насильник, осужденный за убийство двух маленьких девочек, ухитряется совершить побег из тюрьмы. Эверт Гренс, занимающийся его делом, уверен: рецидив безумия неизбежен. Вся полиция округи поднята на ноги, но извращенец убивает и насилует еще одного ребенка. В городке, где совершено преступление, начинается истерия, нагнетаемая прессой. В числе тех, кто решает взять на себя осуществление правосудия, отец погибшей девочки, и последствия его действий катастрофичны.
В благополучной Швеции в мрачном чреве Стокгольма скрываются странные люди-тени. Среди них — девочка-подросток и сумасшедший тип по имени Лео. В подземелье под больницей Святого Георгия полицейские находят изуродованный труп женщины со множественными ножевыми ранениями. Это Лиз Педерсен, чья дочь Янника пропала несколько лет назад. Говорят, мать ее и не искала. Но прежде она обвиняла бывшего мужа в том, что он развращает девочку. Комиссар Эверт Гренс, чтобы найти убийцу и попытаться спасти дочь погибшей женщины, решает устроить в подземелье облаву.
Страшные истории о преступлениях, совершённых подростками. Встречаются даже серийные маньяки. Некоторые вышли на свободу! Есть и девочки-убийцы… 12 биографий. От этих фактов холодеет кровь! Безжалостные маленькие монстры, их повадки, преступления и наказания… В Японии, Англии, России, США, Украине… Почему такое бывает? Случайность, гены, алкоголизм, бедность, неправильное воспитание, вина родителей или общества?
Я — чистый холст, и даже художник во мне не знает, чем его заполнить. Моя жизнь началась в тот день, когда я сбежала и очнулась в больнице. Сбежала от реальности. Сбежала от страха. Сбежала от Него. До этого момента ничего не существовало, и я уверена, что, с такой быстротечностью дней, впереди меня тоже ничего не ждет. Но я стараюсь. Пытаюсь жить для дедули, который не покидает меня с тех пор, как я проснулась. Но все попытки бесполезны. Я вновь сбегаю, чтобы начать новую жизнь на небольшом острове, где не нужно оправдывать ничьи ожидания.
В пригороде Лос‑Анджелеса на вилле Шеппард‑Хауз убит ее владелец, известный кардиолог Ричард Фелпс. Поиски киллера поручены следственной группе, в состав которой входит криминальный аналитик Олег Потемкин, прибывший из России по обмену опытом. Сыщики уверены, убийство профессора — заказное, искать инициатора надо среди коллег Фелпса. Но Потемкин думает иначе. Знаменитый кардиолог был ярым противником действующей в стране медицинской системы. Это значит, что его смерть могла быть выгодна и фигурам более высокого ранга.
СТРАХ. КОЛДОВСТВО. БЕЗЫСХОДНОСТЬ. НЕНАВИСТЬ. СКВЕРНА. ГОЛОД. НЕЧИСТЬ. ПОМЕШАТЕЛЬСТВО. ОДЕРЖИМОСТЬ. УЖАС. БОЛЬ. ОТЧАЯНИЕ. ОДИНОЧЕСТВО. ЗЛО захватило город N. Никто не может понять, что происходит… Никто не может ничего объяснить… Никто не догадывается о том, что будет дальше… ЗЛО расставило свои ловушки повсюду… Страх уже начал разлагать души жителей… Получится ли у кого-нибудь вырваться из замкнутого круга?В своей книге Алексей Христофоров рассказывает страшную историю, историю, после которой уже невозможно уснуть, не дождавшись рассвета.
Запретная любовь, тайны прошлого и загадочный убийца, присылающий своим жертвам кусочки камня прежде чем совершить убийство. Эти элементы истории сплетаются воедино, поскольку все они взаимосвязаны между собой. Возможно ли преступление, в котором нет наказания? Какой кары достоин человек, совершивший преступление против чужой любви? Ответы на эти вопросы ищут герои моего нового романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В Осло обнаружены трупы двух молодых женщин, умерщвленных с помощью неизвестного орудия. Безжалостный убийца подкрадывается к своим жертвам бесшумно, как леопард, отнимая у них жизнь с изощренной жестокостью. Следствие топчется на месте, и Харри Холе вызывают из бессрочного отпуска. Пока полицейское начальство пытается использовать его в межведомственной борьбе, измученному охотнику предстоит пройти долгий путь по кровавому следу хищника…
Чтобы замять скандал с подстреленным во время саммита в Осло американским спецагентом, полицейского следователя Харри Холе переводят в Службу безопасности, где ему предстоит выявить связь между королями подпольного рынка оружия и группой неонацистов. Харри выходит на весьма подозрительную сделку: некто приобрел за большие деньги киллерскую винтовку с оптическим прицелом. Коллега Харри, норвежка Эллен Йельтен, убеждена, что в этом деле не обошлось без большой политики. Догадка стоит ей жизни, но американец все равно продолжает следствие.
В Сиднее зверски убита молодая норвежка Ингер Холтер. На помощь австралийским коллегам полиция Осло посылает следователя Харри Холе. В Австралии Харри подстерегает множество неожиданностей. Здесь он обретет и потеряет и добрых друзей, и свою большую любовь. А поиски жестокого убийцы, подобного страшному змею Буббуру из сказаний австралийских аборигенов, станут для Харри глубоко личным делом и превратятся в смертельную схватку с загадочным и многоликим врагом.
Поистине в первом снеге есть что-то колдовское. Он сводит любовников, заглушает звуки, удлиняет тени, скрывает следы. Разыскивая пропавшую Бирту Беккер, Харри Холе приходит к выводу, что годами в Норвегии в тот день, когда выпадает первый снег, бесследно исчезают замужние женщины.Впервые Харри сталкивается с серийным убийцей на своей родной земле. Преступник, которому газеты дали прозвище Снеговик, будто дразнит старшего инспектора, доводя его до последней грани безумия…Перевод с норвежского Екатерины Гудовой.