Три рождения человека. Байкальские встречи - [4]

Я всегда хотела соответствовать этой любви. Я не была отличницей – всегда хорошисткой, домашней девочкой, жила размеренной жизнью. У меня была очень высокая планка. Так как я окончила музыкальную школу, мне посоветовали поступать в музыкальное училище на музыковеда. Я любила музыку, хотела о ней говорить. Я хорошо поступила, но так потом сложились обстоятельства, что, видимо, это был не мой путь. У меня случилась частичная потеря памяти после одного происшествия. Не буду вдаваться в подробности. Я взяла академический.

– Голова пострадала?

– Начались проблемы с памятью. Но я не связывала это с событиями в жизни, думала, что, если не могу вспомнить только что прочитанное, значит, я плохая, глупая и так далее. Я мучилась до такой степени, что уже плакать не могла. Маме ни о чем не рассказывала, чтобы ее не пугать. Я вообще никому не рассказывала об этом. В итоге мне помогли взять академотпуск, я уехала в надежде, что оклемаюсь. Я долго лечилась, а вернуться не смогла. У меня была травма руки, и сейчас понимаю, что все складывалось именно так для того, чтобы я не могла вернуться на этот путь. Я устроилась на работу и решила, что, если не буду музыкантом, стану искусствоведом. Моя сестра привила мне любовь к искусству, но в то время – 80-е годы, – чтобы быть историком искусства, нужно было быть уже историком искусства. Нужны были опыт и стаж работы. Или работать в определенной сфере. Меня при приеме на работу спрашивали, кто у меня в семье композитор, а у меня все рабочие и крестьяне. Меня пригласили в горком комсомола, чтобы шел стаж. Я с удовольствием читала лекции, поступила на заочное отделение в университет. Потом началась череда событий в семье: умирает бабушка по маминой линии, и в этот же год умирает отец.

– Я хочу спросить вас про отца. Почему о нем ничего не говорите?

– Папа был замечательным человеком. Ему не хватало маминой любви. Он хорошо к нам относился, но иногда выпивал. В этих случаях мы жалели маму. Когда у брата родились три дочки, он стал замечательным дедом. Как-то раз он не вернулся с работы – был сердечный приступ. Это было 1 апреля, и, когда мне сообщили, я решила, что это шутка… Мы остались с мамой.

– Мужчина умирает от сердечного приступа. Это, как правило, свидетельствует о том, что его любовь была более сильной, чем любовь женщины. Вообще все сердечные проблемы у мужчин связаны с тем, что они пытаются жить не своей жизнью. То, что в семье должна делать женщина, делает мужчина – творит пространство любви. Для него это несвойственно, его действия – в творчестве, развитии. Он расширитель, а не наполнитель пространства. Когда женщина не занимается своим делом дома, у мужчины сердце не выдерживает.

– Не могу сказать, что она не занималась своим делом…

– А если честно посмотрите, то поймете, что не занималась.

– Я понимаю. Вы имеете в виду, что с мужской точки зрения она не реализовалась как женщина. Она до сих пор живет ради детей.

– А что, есть еще какое-то объяснение ее жизни? Зачем она жила? Зачем жить, если не любить мужчину?

– Она его любила… определенной любовью.

– Любила, но он умер? Будьте честны.

– Я честна. Я понимаю.

– Так и говорите. А в своей жизни вы скольких мужчин сделали счастливыми? Вы уже рассказали свою жизнь до возраста такого… И где счастливые мужчины до двадцати пяти лет?

– У меня было много поклонников, но у меня были другие приоритеты: учеба, работа…

– Я об этом же. Я хочу сказать, что у мамы и у вас были другие приоритеты. Понятие женственности не стояло на первом месте.

– Да, наверное...

– Наверное? Или да?

– У меня не было желания любить тогда.

– Подождите. Это уже следствие. А суть-то проблемы в чем была? Смысл жизни – быть женщиной – не стоял перед вами. Быть женщиной, заниматься женственностью, раскрыть себя, когда мама себя не реализовала, увидеть в этом зеркале родовую нерешенную задачу и заняться этим. Наконец-то в роду кто-то станет женщиной. Вот как надо ставить вопрос.

– Тогда так не стоял вопрос. Я понимаю, что до двадцати пяти лет мне никто не был интересен, дружить – пожалуйста…

– Женщина еще не состоялась. А когда же она состоялась?

– После смерти отца. Я пришла как-то к подруге в гости, и у меня случилась травма колена. Она побежала к соседу-хирургу за помощью, но его не было дома. В больнице я попала именно к этому хирургу. Он меня увидел и с этого момента лечил всех, кроме меня. В первый момент он мне ужасно не понравился, потому что, когда я шла в поликлинику забинтованная, он мне не помог подняться по лестнице. Я проковыляла мимо него, поднялась на третий этаж и попала к нему на прием. Меня положили в огромную палату, где никого не было. Я лежу, заходит он и говорит: «Раздевайтесь». Я ему: «В смысле? У меня колено». (Дружный смех.)

– Тут она впервые вспомнила, что она женщина…

– Он мне ответил, что у них положено проверить, нет ли грыжи. Мы посмотрели, есть ли у меня грыжа. Все на месте, все хорошо, грыжи нет. Он сказал, что будем лечиться. Он каждый день заходил в палату, спрашивал, как я, подходил к другой пациентке и начинал ей что-то рассказывать, показывать. А в мою сторону даже не смотрел.