Три рассказа - [13]

Холодная сталь, обжигая сердце, приостановила стремительный бег. Мужчина застыл почувствовав что наткнулся на невидимый барьер, сквозь который не существовало пути. Замер и, сжимая ладонями рукоятку ножа, удивленно прохрипел:

— Ты поднял руку на отца.

— Ты этого заслужил-нельзя врываться в гости без разрешения.

Парень без капли жалости и доли содрогания выдернул из груди пошатывающегося мужчины нож. И, еще живому отцу, единым взмахом перерезал горло. Алые фонтаны брызнули из ужасной раны, обливая подростка с ног до головы кровью. Шея, не выдержав тяжести головы, с хрустом переломилась, а голова безвольно повисла на груди, едва удерживаемая сухожилиями. Сергей, отбросив бездыханное тело, злорадно хихикнул:

— У меня нет отца. Когда-то был, да весь куда-то вышел.

Мертвые глаза с упреком уставились на обезумевшего от вида крови парня. Смерть отца осталась для Сергея неосмысленным достоянием, не вызывавшим в душе ни капли сожаления о содеянном. Он придерживался в жизни единственного принципа: если не ты первый, то тебя. Этот закон джунглей он применил к отцу и не видел в этом ничего плохого. Ведь отец сам захотел убить его, а он лишь защищался.

— Что здесь происходит? — в комнату влетела разъяренная мать. — Кто-то что-то уронил…

От вида кровавой картины, глаза женщины округлились от ужаса, испустив истерический вопль она обвела комнату ошарашенным взором, ноги ее предательски подкосились и перестали слушаться. Мария Петровна с недоумением уставилась на перепачканного в крови сына, ожидая услышать от него объяснения происшедшего. Но что-то в лице сына ее насторожило, увидев в его руке багровый нож, моментально осознала, что смерть мужа-дело его рук. Парень, хищно улыбаясь, двинулся к матери-Что-ты-хо-хо-хочешь сделать? — заикаясь, закричала она, пятясь назад. Парень наступая хранил гробовое молчание. Но не нужно было слов, она догадалась и так, прочитав в глазах сына смертный приговор себе. Развернувшись, она побежала, Сергей рывком бросился к матери и в дверях перехватил ее.

— Мама, не надо уходить-папа зовет тебя.

Из груди женщины раздались булькающие звуки, она дрожащей рукою схватилась за сердце и порывисто задышала. При этом, не переставая взахлеб голосить.

— Не надо кричать, моя дорогая мамочка.

Парень ладонью зажал рот женщины и с силой надавил, закидывая голову. Обнаженное горло выглядело заманчиво. И он не смог устоять перед соблазном. Короткий взмах, и отточенное лезвие погрузилось по самую рукоятку в человеческую плоть.

Глаза женщины широко раскрылись, в них промелькнул скрытый ужас, рядом с которым в ногу маршировала СМЕРТЬ. Крик захлебнулся кровью и затих. Тело с глухим стуком упало на пол.

Парень склонился над бьющейся в предсмертных судорогах женщиной и весело прошептал:

— Я люблю тебя, мама. Но в моем сне я настаиваю, чтобы вы меня оставили в покое. Я устал от ваших глупых нравоучений, это я говорил отцу, то же самое я повторяю тебе-оставьте меня в покое! И схватив женщину за волосы, единым махом обезглавил тело. Из разрезанных артерий хлынул кровавый поток, смешиваясь с ранее пролитой кровью отца. Сергей приподнял отсеченную голову и всматриваясь в застывшую маску боли на лице матери, с грустью в голосе произнес:

— Я не хотел тебя убивать. — И, истерично смеясь, добавил:-Но если уж убил, то значит убил. Извиняйте, сожалеть уже поздно. Ой, мам, забыл тебе сказать, что тебя ждет отец. Парень взглянул на будильник и, ухмыляясь уточнил:-Вот уже как пять минут.

Он перетащил труп матери на середину комнаты и бережно положил его на труп отца. При помощи их рук заключил тела в объятия. И любуясь собственным творением радостно воскликнул:

— Как вы сильно любите друг друга! С каким жаром обнимаетесь, шалуны! Ой, я что-то забыл. Но только что?

Вскочив на ноги и всхлипывая как ребенок, обвел комнату задумчивым взором, не переставая озабоченно шептать:

— Чего-то не хватает. Я что-то забыл. А! Вспомнил!

Он ударил себя ладонью по лбу и стремительно бросился к письменному столу. Схватив ручку и листок бумаги, Сергей вновь вернулся к трупам родителей. Встав на колени перед окровавленной головой, он взял руку матери и втиснул между безжизненными пальцами стержень от ручки. Дико смеясь в перемежку с завываниями, пробурчал:

— Мама, я чуть не забыл, ты должна изложить мне свою последнюю волю. Пиши!

Сергей с силой сжал неподвижные пальцы женщины и корявым почерком стал выводить буквы, читая вслух написанное:

— С сегодняшнего дня. Точка. Я разрешаю моему любимому сыну. Два восклицательных знака. Первый пункт. Курить. А-а-а! — радостно завопил парень:-Молодец, мама. Второй пункт. Можно пить, и не только воду. Я горжусь тобою, мама. Третий заключительный. Я разрешаю ему все, что бы он не захотел сделать. Я также обещаю, что больше не буду вмешиваться в его личные дела. Клянусь всеми святыми. Восклицательный знак. Мама, и это ты делаешь ради меня…

Из глаз парня хлынули слезы умиления. В порыве благодарности, размазывая рукою по лицу слезы радости, перемешивая их с кровью, он с нежностью поцеловал отрезанную голову женщины в посиневшие губы и дрожащим от волнения голосом воскликнул: