Три повести о любви - [17]
«Ты тоже?» — язвительно спросил Ипатов.
«Я — нет!»
«Почему же это ты — нет? Все — да, а ты — нет?»
«Потому что меня вообще здесь нет!»
«Вот как? Видно, у меня что-то не в порядке с глазами».
«Это — точно, — усмехнулся Дутов. — Чего только не бывает от переутомления!»
«Послушай, — продолжал Ипатов, — но если это не ты сидишь рядом со мной, то кто же?»
«А мой батя. Они ведь в моем лице пригласили не меня, а моего батю. Он ведь тоже ваше превосходительство, только медицинское».
«Ясно, — сказал Ипатов. — А ты знаешь, кто та девушка в прихожей?»
«Та? Дочь одного генерала. А то зачем бы стал увиваться за ней адъютантик?»
«А остальные кто?» — шепотом спросил Ипатов.
«Все то же — дети своих родителей».
«Всего-то?» — обозлился вдруг Ипатов.
«А этого разве мало?» — иронически спросил Валька.
Светлана отошла на некоторое расстояние от стола, окинула его придирчивым взглядом. «Все как в лучших домах Стокгольма!» — мысленно усмехнулся Ипатов. От разговора с Валькой на душе остался неприятный осадок. Но объективно стол и в самом деле выглядел шикарно, почти как в «Книге о вкусной и здоровой пище». Чего только тут не было: и разные вина, и всевозможные закуски, и живые цветы, и дорогая, сверкающая позолотой фарфоровая посуда. На все это угощение ухлопали, наверно, не одну тысячу. Приди сюда бабушка, она бы попросила ущипнуть ее: не сон ли это? Да и мама с папой ни за что не поверили бы, что где-то люди могут уплетать такие деликатесы: черную и красную икру, шпроты, заливную и копченую рыбу, печеночный паштет, апельсины…
Вошла Светланина мама, одетая в длинное, волочившееся по полу платье. Она медленно прошествовала вокруг стола, подвергая все критическому осмотру. Что-то переставила, что-то поправила. По ее обильно напудренному лицу было видно, что она осталась довольна сервировкой. Когда она проходила мимо сидевших поблизости Ипатова и Вальки и окинула их холодным, оценивающим взглядом, они быстро встали и поздоровались. Она ответно улыбнулась, глядя на Вальку, и без интереса посмотрела на Ипатова. Что ж, он еще в тот раз понял, что мысленно вычеркнут ею из числа поклонников дочери. Она, несомненно, считает, что он находится здесь по недоразумению. А он и впрямь не вписывается в эту роскошь. Чего стоит одна его одежда: заношенный китель с аккуратными заплатами на локтях, давно вышедшие из военной моды синие галифе, яловые сапоги, которыми удобно запускать в кошек и месить грязь и неудобно все остальное. В отличие от него, оба моряка в своей черной парадной форме с золотыми погонами и кортиками были на месте.
Наконец пришел тот, кого все с нетерпением ждали и без кого почему-то не мыслили себе этот вечер: веселый и развязный малый, которого звали Альберт. На нем была темно-синяя тройка с бабочкой, и он чем-то походил на актера. Оказалось, что он, действительно, несколько месяцев назад пел в каком-то ансамбле, а теперь учился в Юридическом институте.
«Товарищи, прошу к столу!» — объявил отец Светланы, вернувшийся в комнату вместе с адмиралом.
Только когда уже почти все расселись, Валька сказал Ипатову:
«Пошли, что ли?»
Свободными оставались два стула на дальнем конце.
В голову стола был усажен адмирал, слева и справа от него сели родители именинницы, между обоими моряками расположилась Светлана.
Ипатов опять почувствовал себя чужим и лишним и искренне жалел, что пришел.
«Дамы и господа! Прошу наполнить бокалы! — громко провозгласил адъютант. — Товарищ адмирал, первый тост за вами!»
«Что ж, видно, придется, — ответил тот, поднимаясь. — Я буду краток, потому что время не ждет, перед нами неприятель, которого мы должны потеснить и уничтожить. (Общий смех.) Большинство присутствующих здесь молодые, очень молодые люди, и многие из них, я вижу по глазам, по уши влюблены в нашу замечательную именинницу. (Общий смех.) Впрочем, будь я помоложе, надо думать, тоже бы пополнил число ее жертв. (Общий смех.) И так же, как другие, дни и ночи мечтал бы о том, о чем и положено мечтать по уставу жизни молодым людям. Но, увы, я уже отвоевался на этом нелегком фронте (общий смех), и мне остается только, к своему последнему, если можно так выразиться, удовольствию, провозглашать красивые тосты! Итак, за Светочку, за ее счастье! Ура!»
«Ура!» — подхватили адъютант с приятелем.
Ипатов чокнулся со своими соседями, но до Светланы не дотянулся. Можно было бы выйти из-за стола, однако ему не хотелось привлекать к себе внимание. Он разом опрокинул в рот большую рюмку водки и, не закусывая, налил снова. Сейчас он нарочно выказывал пренебрежение ко всем этим яствам. Глядя на него, можно было подумать, что он каждый день ест и икру, и шпроты, и копченую колбасу. С третьей рюмки он стал быстро освобождаться от всегдашней своей скованности.
«Ты чего не ешь? — вдруг заметил Дутов. — Смотри, в два счета надерешься!»
«Не беспокойся, не надерусь!»
«Давай, я за тобой поухаживаю!» — сказал Валька и наложил на тарелку Ипатова всякой всячины.
«Теперь моя очередь! — поднялся адъютант. Держался он совершенно непринужденно. — Минуту назад товарищ адмирал пожелал нашей дорогой имениннице большого и красивого женского счастья. (Адмирал одобрительно закивал головой.) Но он почему-то не сказал, как достичь его. Я хотел бы восполнить этот пробел. (Адмирал продолжал кивать головой.) Светочка, ваше счастье рядом. (Ипатов насторожился.) Стоит вам только протянуть руку, и оно ляжет на вашу маленькую ладошку. (Светлана протянула руку ладошкой кверху.) Не так быстро… Немного терпения… (Общий смех.) Потом, если говорить откровенно, на одной ладошке оно не поместится… (Светлана подняла две ладошки.) И двух тоже мало. (Общий смех.) Принесите самый большой поднос с золотой каемочкой! (Общий смех. Кто-то начал вылезать из-за стола. Альберт, сидевший напротив Светланы, протянул ей воображаемый поднос — оказывается, этот самодеятельный актер еще и мим.) Вот так, держите! (Адъютант поправил воображаемый поднос. Светлана ойкнула: «Ой, тяжело!») Погодите, это еще цветочки! (Общий смех.) Но для того, чтобы взгромоздить сюда ваше счастье, нужен большой подъемный кран! (Светлана удивилась: «Так много счастья?») На двоих, разумеется! (Светлана капризным тоном сказала: «Где оно? Я жду!») А вот!.. (Адъютант показал на своего приятеля, который, сидя, поклонился. Общий смех.) Светочка, не пожалеете! (Светлана весело и грубовато ответила: «Мальчики, ну хватит трепаться! Мы с Толей как-нибудь и сами выясним свои отношения. Да, Толя?» — «Да, сударыня, — подхватил тот. — И выясним сейчас. Я люблю тебя и прошу выйти за меня замуж».)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Большинство повестей и рассказов, включенных в эту книгу, — о войне. Но автор — сам участник Великой Отечественной войны — не ограничивается описанием боевых действий. В жизни его героев немалое место занимают любовь и дружба. Рассказы о мирных днях полны раздумий о высоком нравственном долге и чести советского человека. Произведения Якова Липковича привлекают неизменной суровой правдой, лиризмом и искренностью.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.