Три плута - [61]

XVIII В ВЕНЕ

По мере приближения к столице Австрии бежавший вор постепенно приходил в себя от безумной радости предполагаемого им полного спасения и стал придумывать, как бы ему в Вене сразу получше устроиться. Среди попутчиков нашлись, разумеется, и такие, которым город был уже ранее известен. Советы посыпались со всех сторон. Но из всех перечисленных гостиниц в памяти Рогова удержалось только название «Гранд-отеля», и то потому, что, вероятно, трудно сыскать город, в котором не существовало бы гостиницы с этим распространенным именем.

Первый взгляд на город, даже вокзал, в котором приходилось опускаться в нижний этаж, чтобы очутиться на улице, — поразили Рогова.

Вену поистине можно назвать красавицей. Улица Пратера, ведущая от вокзала к Рингу, широка и оживленна. Сам же Ринг, сперва удивляющий громадой зданий казарм при въезде в него, становится далее все интереснее благодаря постройкам, внешний фасад которых достоин наименования дворцов.

Доехав в хорошей парной коляске до Коловрат-ринга и свернув на Оперн-ринг, Рогов очутился у главного входа огромного здания гостиницы «Гранд-отель». Тотчас же раздался удар колокола, и немедленно навстречу ему вышло с полдюжины служащих.

Рогов, знавший немецкий язык, пустился смело в объяснения и потребовал себе хорошее помещение из двух комнат, так как он привык жить прилично, стесняться не любит и намерен пробыть в Вене довольно продолжительное время.

Через час по прибытии он уже вышел из отведенного ему помещения с целью поскорее почерпнуть новых наслаждений. Внизу его спросили, потребуется ли экипаж. Он ответил утвердительно и, сев в поданную коляску, приказал ехать в меняльную контору. Подсаживавший его помощник швейцара сказал кучеру какой-то адрес, и тот помчался.

В меняльной лавке, оказавшейся скорее банкирской конторой, Рогов был несколько удивлен. Не удовольствовавшись разменом остававшихся у него в наличности русских кредитных билетов, он предложил приобрести у него по приблизительному курсу один из тех многочисленных процентных билетов, которые он носил в клеенчатой упаковке на груди. Служащие конторы стали тихим шепотом переговариваться друг с другом, и наконец один из них, по виду заведующий, подошел к Рогову ближе и спросил его:

— Вы желаете продать эту процентную облигацию номинальной стоимости в пять тысяч рублей?

— Да, по приблизительному курсу.

— Вчерашний курс петербургской биржи девяносто девять за сто, но мы уплатить вам это не можем. Бумага вообще довольно прочная и крупным колебаниям не подвергается, тем не менее у нас всегда большие расходы при размене русских процентных бумаг. Купить мы можем только по девяносто семи, и вы нам заплатите еще полпроцента комиссии.

— Я согласен. Пишите счет, сколько это всего составит?

Но заведующий конторой не удовольствовался его согласием, заявив:

— Мы не имеем права совершать подобные сделки с неизвестными нам лицами. С кем имею честь?

— Зачем же это вам нужно? Мы в России покупаем и продаем ценные бумаги хоть на мильон, никогда не называя себя! — несколько растерялся Рогов.

— У нас правила другие, — спокойно ответил управляющий конторой, — мы должны беспрекословно подчиняться им, и если прикажете, мы можем доставить вам причитающуюся за этот банковский билет сумму в ту гостиницу, где вы остановились.

— Зачем же это? Я нисколько не стесняюсь назвать себя. Я из Варшавы; Константин Константинович Адриянов. У меня с отцом известная на всю Европу экспедиционная контора. Впрочем, вот моя визитная карточка. Если же вам и после этого еще нужны какие-либо удостоверения, то потрудитесь протелефонировать в «Гранд-отель». Я там остановился. Мне только очень жаль, что я этого раньше не предвидел и не захватил с собою паспорта.

Он лгал без зазрения совести, вновь приобрев всю свою прежнюю наглость.

По знаку разговаривавшего с ним лица другой служащий удалился, и вскоре послышались сигналы телефонных звонков. А Рогов рассказывал:

— Мне, вероятно, придется совершить через ваше посредство еще немало подобных операций, если, конечно, вы впредь будете любезнее. Мы с отцом затеваем здесь в Вене одно огромное предприятие. Разменять придется, вероятно, довольно крупную сумму.

— Извините, пожалуйста, но первый шаг всегда во всем труден. Мы будем счастливы служить вам впредь, и, конечно, на большую сумму условия наши будут для вас выгоднее, — поспешил заявить управляющий конторой с целью удержать выгодного клиента.

Служащий вернулся от телефона и, проходя мимо к своей конторке, сказал только одно слово по-немецки:

— Да.

— Все в порядке! — радостно заявил тогда управляющий. — Сейчас мы приготовим расчетный лист, который попросим вас подписать, и кассир выдаст вам деньги.

По окончании этой процедуры Рогов еще спросил:

— Вам теперь, вероятно, моя карточка более не нужна?

— Если разрешите оставить ее у нас для памяти о столь приятном знакомстве? — любезно осклабился заведующий конторой.

Настаивать Рогов не счел возможным. К тому же у него была в бумажнике еще и другая карточка, принесенная ему рекомендованным секретарем от Адриянова. Он улыбнулся, поклонился и вышел.