Три ночи с повесой - [31]

— Нет. О ваших чувствах к ней, — без обиняков бросил герцог.

Ощущение было такое, будто его ударили в солнечное сплетение. Джулиан настолько опешил, что на мгновение лишился речи. Герцог знает?!

— Конечно, знаю, — будто подслушав его мысли, кивнул Морланд. — А если уж я это заметил, значит, об этом известно всему Лондону. Учитывая мое умение разбираться в подобных делах, думаю, я был последним, кто догадался, что вы по уши влюблены в Лили.

— Будем считать, что вы мне ничего не говорили, — пробормотал Джулиан. Все эти долгие годы он только и делал, что хранил свои многочисленные тайны. И это неплохо у него получалось. Тогда почему он так позорно провалился, пытаясь скрыть эту, самую важную из всех? Если даже Морланд обо всем догадался, выходит, Лили тоже подозревает?.. Ну конечно, еще бы, с горечью подумал Джулиан, особенно после той его дурацкой попытки поцеловать ее!

Три вечера, повторил он себе. Он должен продержаться всего три вечера. Джулиан и сам не знал, как ему это удастся — понимал только, что должен это сделать.

— Ничего, — бесстрастно бросил он. — Лили ничего не знает. И не узнает.

Глава 6

— Вошь!

Рыжеволосый лейтенант покачал головой, после чего предпринял еще одну попытку — запустив пальцы в густую шевелюру, резким движением пару раз подергал за них, то и дело при этом энергично вскидывая голову.

— Доярка! — вскочив на ноги, воскликнул самый юный из флотских офицеров.

Услышав это, лейтенант метнул убийственный взгляд в сторону своего молодого товарища. Потом, видимо, решив предпринять новую попытку, сунул большие пальцы под мышки, горделиво выпятил грудь и принялся с напыщенным видом расхаживать по комнате, при каждом шаге дергая головой.

Майкл вскинул руку.

— Бантамский петух? — предположил он.

Лейтенант жестом подбодрил его. Не совсем так, говорило выражение его лица, но уже горячо. Он снова запустил пальцы в волосы и с таким ожесточением взъерошил их, что через минуту они уже стояли дыбом, как у ежа. Убедившись, что желаемый эффект достигнут, молодой человек выразительно обвел пальцем хохолок цвета спелой морковки, смахивающий на гребень для волос. Зрители заметно оживились, заулыбались, стали перешептываться. Намек на Джулиана Беллами был слишком очевиден, чтобы его не заметить.

Конечно, сообразила Лили — и поспешно подняла руку.

— Гребень[2].

Широко улыбнувшись, рыжеволосый лейтенант поклонился и покинул импровизированную сцену. Зрители дружно засмеялись — но громче и заразительнее всех хохотали три молодых лейтенанта. Лили не составило труда догадаться, чем вызван столь бурный восторг. Вероятно, незамысловатый розыгрыш был своего рода бальзамом для их раненой гордости, возможностью поиздеваться над человеком, которого они считали кумиром и который так грубо и оскорбительно обошелся с ними за ужином. Не придумав ничего лучше, молодые люди отомстили ему во время игры в шарады. Лили вздохнула. Похоже, Джулиан даже не заметил, что, став отшельником, слегка утратил свое хваленое обаяние. А может, ему уже все равно, с испугом подумала она.

Сидевший позади нее коммандер, привстав, коснулся ее руки.

— Неплохо, очень неплохо, миледи, — одобрительно пророкотал он. — Что ж, теперь ваша очередь. Может, окажете нам честь и тоже попробуете?

Лили с улыбкой покачала головой.

— Увы, коммандер. Если честно, никогда не умела играть в шарады.

— Тогда предложите что-нибудь другое. Во что бы вы хотели сыграть?

Лили замялась. Сказать по правде, она никогда особенно не любила салонные игры. Но коммандер ждал ее решения.

— Может быть, в карты? — робко предложила она.

Видимо, в глазах коммандера желание Лили было приказом, не подлежащим обсуждению, поскольку он действовал по-военному четко — вскочив на ноги, тут же велел лейтенантам принести карточный стол.

Лили пересела на козетку у окна. Она даже позволила себе невинное удовольствие понаблюдать как пятеро мужчин наперебой спорили, куда передвинуть стол. С легким злорадством подумав, что мужчины всегда остаются мужчинами — даже такая простая задача выливается в целую эпопею, если это происходит на глазах у женщины, — Лили спрятала улыбку. Впрочем, очень скоро мысли ее — снова — вернулись к Джулиану. С самого утра ее сердце сладко замирало в предвкушении встречи. Если бы он не ушел… если бы он побыл с нею, хотя бы недолго, возможно, думала Лили, ее сердце не трепыхалось бы сейчас в груди, словно примериваясь выскочить наружу.

Через пару минут к ней присоединился Майкл. Обернувшись, она заметила его мрачное лицо.

— Я все думаю о нем… — пробормотал он. — Ничего не могу с этим поделать.

— В самом деле? — Лили удивилась, с чего бы это Майклу все время думать о Джулиане и что же это за мысли, что они вгоняют его в такую тоску.

— Просто… до сих пор не могу поверить, что его уже нет.

Лео. Он же говорит о Лео, глупая! А ты что подумала? Лили вдруг с удивлением поймала себя на том, что впервые за последние месяцы думала не о брате, а о другом человеке.

— Жаль, что я был в плавании и не смог присутствовать на похоронах, — продолжал Майкл. — Знаешь, мы ведь целых два года не виделись…

— В самом деле? И предыдущим летом тоже? — удивилась Лили. — Ах да, ты ведь уже в июле ушел в море, — спохватилась она.