Три недели в Советском Союзе - [2]

Пока Москва уговаривала Киев успокоиться и взять себя в руки, китайская народная армия вторглась на Тайвань и тем самым Китай окончательно разругался с Америкой. Дело даже дошло до стычек в море. Китайские пограничные катера неоднократно обстреливали американские военные суда, которые принимали на борт беженцев с Тайваня и даже утопили один фрегат. Россия снова пыталась всех мирить и уговаривала сесть за стол переговоров, но вместе с тем в стране было введено военное положение и начался призыв в армию резервистов. Сергей, который во время службы в армии был тяжело ранен на Северном Кавказе, в Дагестане, где служил в пограничных войсках, под этот призыв не попадал, хотя инвалидом был лишь формально. В госпитале Бурденко, куда его доставили после ранения, ногу хирурги ему спасли, но из армии всё равно комиссовали и в военном билете записали, что теперь он годен только к нестроевой службе.

Вся эта муть началась в августе прошлого года. Похоже народ окончательно перегрелся на солнце, но не затихла она и в январе, а потому в начале февраля положение в мире было такое же хреновое, как и в начале августа. На фоне всеобщего бардака Сергей счёл за благо отвезти своих родителей и младшую сестру на дачу, за сто первый километр. О том, что это такое, он даже не догадывался, но именно так о выборе места под её строительство высказался однажды отец. Из-за того беспредела, который творился во всём мире, и отец, и мать были отправлены в отпуск неизвестно на какой срок. То, что последние полгода творилось в мире бизнеса и финансов, вообще не поддавалось никакому описанию. Доллар пал, как загнанная лошадь. Вслед за ним крякнулся юань. После октябрьских волнений в Западной Европе, когда европейцы жестоко подавили восстания мусульман, евро стал единственной более или менее устойчивой валютой, а вместе с ним удержался на плаву рубль, хотя все в России прекрасно понимали, что деньги могут обесцениться в любой момент, но продуктов, спичек и соли пока что с прилавков не сметали.

В этом смысле Сергею очень повезло как с выбором бизнеса, так и с партнёрами по бизнесу, старшему из которых не исполнилось ещё сороковника. Он был совладельцем довольно крупной оптовой продовольственной компании, которая занималась не закупкой импортных продуктов питания, а поставляла на московский продовольственный рынок продукты питания произведённые в провинции, в основном на Северном Кавказе, в Сибири и на европейском Севере. Они имели два больших склада в Подмосковье, пять магазинов в Москве, три десятка фур, несколько десятков небольших перерабатывающих предприятий в регионах и плюс к этому множество партнёров. Это был очень выгодный бизнес и Сергей был доволен тем, что его в него пригласили только потому, что он служил на Северном Кавказе и за время службы обзавёлся там нужными знакомствами.

Когда в мире началась вся эта чехарда, он не поленился ещё осенью завезти на свою дачу целых две фуры продовольствия, а затем отправить туда под новый год своих родителей и сестру. Хотя Москву и прикрывал какой-то там космический зонтик, небольшой коттеджный посёлок в Калужской области он считал куда более надёжным убежищем на случай войны. Точно так же думали очень многие его соседи и посёлок, обычно довольно пустынный в зимнее время, быстро заполнялся людьми. Места там были довольно дикие, до ближайшей деревни ехать вёрст двадцать, но зато очень красивые, с речкой и лесом. Да, и от Москвы было легко добираться, — всего каких-то сто двадцать километров по Калужскому шоссе и семнадцать по бывшему большаку, который новые обитатели брошенной деревни Вихры превратили в довольно неплохое шоссе, и ты дома.

Правда, его семнадцатилетняя сестра Татьяна, которая в этом году должна была закончить школу, считала Вихры самой гнусной дырой на свете, а своего старшего брата извергом и бессердечным чудовищем. Мать тоже была недовольна тем, что он отвёз их туда посреди зимы. Хорошо хоть отец разделял его опасения и даже не удивился, когда первым делом Сергей показал ему в доме то место, где у него хранилось оружие, хотя и высокомерно сказал ему, что куда больше он доверяет трём кавказским овчаркам. Он не стал переубеждать отца, а лишь попросил, чтобы тот всегда держал охотничий карабин под рукой и никогда не оставлял калитку и ворота открытыми. Как это ни странно, но отец с ним согласился. Хоть в чём-то они в кои веки раз нашли общий язык. Когда же Сергей говорил отцу, что мир катится в пропасть, тот только ухмылялся и высокомерно заявлял, что России есть чем отбиться от любого врага, особенно в том случае, когда речь идёт не о пустяках, а о третьей мировой войне.

Сергей не разделял его энтузиазма, но всё же надеялся, что у американцев и китайцев хватит ума не начинать большой войны, как бы им того не хотелось. Америка и без войны была уже близка к финансовому краху и из-за того, что доллар постоянно падал, банкротилось всё большее и большее число компаний и даже государств. Многие российские компании, которые занимались импортом, тоже обанкротились, зато компания Сергея, которая и раньше не бедствовала, процветала и все их колбасные цеха и минизаводы работали в три смены. Особенным спросом пользовались мясные консервы и сгущёнка. Однако, это совсем не радовало Сергея, хотя это именно благодаря ему они были построены во многих городах на Северном Кавказе. Прибыли прибылями, а весь этот мировой напряг его удручал. Пока Сергей лежал в госпитале Бурденко, ему довелось насмотреться на раненых и он хорошо представлял себе, что будет твориться в госпиталях, если действительно начнётся третья мировая война.