Три модели развития России - [16]

К концу XVIII века, не без усилий Екатерины II, Россия по своему могуществу догнала Европу и начала диктовать ей свои правила игры. Это положение было поколеблено Пугачевским бунтом и Французской революцией, определившими поворот властей к реакции. Однако либеральные идеи, запущенные императрицей в общественный обиход, не прошли бесследно. Начало развитию либерально-демократических идей положил Н.И.Новиков, осмелившийся в своих журналах полемизировать с императрицей, в том числе и по крестьянскому вопросу, за что без суда и следствия был заключен в Шлиссельбургскую крепость. Но это не остановило развитие общественной мысли, породившей целую серию записок, проектов, сочинений либеральной и демократической ориентации, заполнивших интеллектуальное пространство от царствования Екатерины до восстания декабристов включительно. [52]

2.4. Эпилог просвещенного самодержавия

С именем Александра I связан блеск и нищета просвещенного самодержавия. Сын императора-деспота и любимый внук просвещенной бабки-императрицы; ученик радикального республиканца Лагарпа, основатель кружка молодых реформаторов, передавший бразды правления страной верному сатрапу Аракчееву и тем предавший идеалы просвещенной монархии; вольнодумец и мистик - он вобрал в себя все противоречия уходящего века Просвещения.

Александр пришел к власти в результате молчаливого согласия на переворот, закончившийся смертью отца. Его никогда не покидало чувство вины за это вольное или невольное(?) участие в убийстве, смешанное со страхом перед «удавкой», которой орудовали «верноподданные». (Всему Петербургу были известны слова м-м де Сталь, что «Правление в России есть самовластие, ограниченное удавкой».) Вместе с тем по своему воспитанию и тем ожиданиям, которые связывала с ним просвещенная дворянская молодежь, после 5-летнего непредсказуемого деспотизма Павла, Александр принял имидж просвещенного монарха, не чуждого либеральным идеям. Однако за этим образом скрывался неустойчивый характер, любящая позировать личность. Отсюда зыбкость, двойственность Александра, готового играть красивую роль и страшащийся ее. Не случайно Пушкин называл его «властителем слабым и лукавым», а Герцен - «коронованным Гамлетом». Действительно, Александр никогда не был самим собой, а всегда тем, кем хотели его видеть. Ходило множество слухов, что он тяготится своим положением императора всероссийского и надеется скоро, совсем скоро покинуть престол и уйти в частную жизнь или монастырь. Но уж слишком многим он поведал эту интимную мечту, чтобы поверить ей. На его время выпало великое событие - Отечественная война, в которой русский народ во главе с М.И.Кутузовым одержал великую победу над Наполеоном, а лавры победы осенили и его чело («случайною пригретый славой»). Зато он взял реванш как инициатор и идеолог Священного союза, направленного против революционных движений в Европе. Но если начало его царствования омрачала тень убитого отца, то его конец был омрачен тайным заговором его вчерашних соратников по Отечественной войне, разачарованных в его политике.

С первых же шагов царствования нового императора вокруг него сплотился кружок «молодых друзей» из высших аристократических кругов, образовавших «Негласный комитет», на котором с участием царя обсуждались самые смелые проекты социальных и политических реформ. Один из постоянных членов этого комитета Адам Чарторыйский так описывает «заседания» этого Комитета: «Каждый нес туда свои мысли, свои работы, свои сообщения о текущем ходе правительственных дел и о замеченных злоупотреблениях власти. Император вполне откровенно раскрывал перед нами свои мысли и свои истинные чувства. И хотя эти собрания долгое время представляли собой простое препровождение времени в беседах, не имеющих практических результатов, все же, надо сказать правду, что не было ни одного внутреннего улучшения, ни одной полезной реформы, намеченной или проведенной в России в царствование Александра, которые не зародились бы на этих именно тайных совещаниях». [53] Князь явно преувеличивает, беседы, которые велись в «Комитете» ради «препровождения времени», отражали общий дух эпохи Просвещения и велись едва ли не во всех «тайных обществах», которыми тогда был переполнен Петербург. Так или иначе идея конституционализма, законодательного ограничения самодержавной власти и на этой основе политического устройства государства занимала определенное место в общественном мнении просвещенных кругов общества. Естественно, что эти сюжеты обсуждались и на заседаниях Негласного комитета.

Впрочем, даже самые скромные начинания Негласного комитета, направленные на усовершенствование системы - замена устаревших коллегий министерствами, утверждение за Сенатом функции высшей судебной инстанции и, главное, закон о «вольных хлебопашцах», разрешавший крепостным по договоренности с помещиками выкупаться на волю - вызвал страх и сопротивление основной массы помещичьего сословия. Выразителями недовольства рядового дворянства стали поэт Г.Р.Державин, а позже историк Н.М.Карамзин. Державин обвинял молодых друзей царя в том, что они взялись за перестройку, не зная по-настоящему состояния государства, и в том, что от них веет «конституционный французский и польский дух». Под давлением консервативных кругов и, главное, ввиду практической безысходности деятельность Негласного комитета скоро угасла сама собой.