Три минуты до катастрофы. Поединок - [40]
За спиной у Ивана Махалова — ранец, от которого тянутся два провода: один к наушникам, другой к длинному стержню, заканчивающемуся кругом. Обеими руками Иван держит стержень и водит им перед собой. Описывая большую дугу, точно коса, срезающая траву, только очень медленно, плывет круг над самой землёй. Тихо и монотонно жужжит в ушах. Но вот звук становится отчётливей и неприятней, будто большая муха носится под потолком пустой комнаты. Иван настораживается. Чувства его обострены. Ещё медленней плывет круг. И вот уже муха у самой барабанной перепонки. Хочется тряхнуть головой, отогнать её.
Стоп! Именно это место под кругом таит опасность. Здесь скрыт металл. Что там спрятано, миноискатель не скажет. Может быть, под землёй снаряд или мина, а возможно, просто кусок железа. Это станет ясно, когда вскроют верхний слой, грунта.
Иван стоит секунду не шевелясь, вслушиваясь, радуясь добытому звуку, оценивая его, точно настройщик музыкального инструмента. Потом кивком головы подает знак Дмитрию Маргишвили, идущему сзади, и тот осторожно втыкает в землю маленький флажок: красный треугольный флажок, с каким дети выходят на праздник.
Минёры идут дальше. Идут очень медленно. Торопиться нельзя. Надо выслушать каждый сантиметр земли. Надо уловить звук металла, лежащего под землёй. Надо искать звук металла, как опытный врач ищет посторонние шумы в сердце и в лёгких человека. Надо точно определить, где язва, очертить границы пораженной зоны.
Когда врач ищет повреждённое место, скрытое в живом организме, он ощупывает тело человека и ждет, пока тот скажет «больно». Земля, начинённая минами, чувствительнее живого организма. Но она немая. Она ничего не подскажет минёру. Солдат не имеет права ступить на поражённую зону. Под тонким слоем грунта может оказаться противопехотная мина. Она рассчитана на вес ребенка.
В нескольких метрах от первой пары минёров, параллельно им, идут старшина Тюрин и сержант Голубенко. За ними тоже остается красный след флажков. Флажки трепещут на ветру.
…Медленно ступают люди, не замечая, как быстро летит время. И вот уже две пары минёров движутся навстречу друг другу. Уже сомкнулись флажки, образовав красивый, почти правильной формы эллипс. Он — как ограда клумбы. Его площадь шестьдесят квадратных метров. И под всей его поверхностью, под землёй, металл. Что он собой представляет?
По находке экскаваторщика Шергунова можно сделать предварительный вывод: это снаряды. Возможно, они уложены только в один ряд и на них нет взрывателей, значит, и никакой опасности нет. А может быть, это глубокий колодец, заполненный боеприпасами, хитро заминированными, неизвлекаемыми, к которым нельзя прикасаться. Судя по найденным снарядам, так это и должно быть.
Если боец найдёт заряженную винтовку, он без труда разрядит её. Для каждого вида оружия есть только один способ зарядки. Для каждого, но не для мины. Мина — это всегда тайна. Как обезвредить мину, знает лишь тот, кто её ставил. Те, кто снимает мину, должны раньше разгадать, как она уложена. Может быть, её нельзя приподнимать с места, а на ней делай, что хочешь, хоть пляши. А возможно, наоборот, она взорвётся от малейшего давления сверху, но без всякого риска её легко поднять и унести. Бывает, что мину нельзя передвигать в какую-нибудь сторону, но в какую именно — неизвестно. Бывает, что с миной вообще ничего нельзя делать, ни передвигать, ни поднимать, ни давить на неё — она неизвлекаема.
К ней может быть протянута замаскированная проволочка. Чтобы обезвредить мину, надо перерезать проволочку. Но случается, что именно от этого всё и взлетает на воздух. Никто не знает, сколько существует способов минирования. Сколько минёров, столько и способов. Впрочем, куда больше. Каждый минёр может придумать десятки способов закладки любой мины. Все зависит от его квалификации и фантазии.
Кстати, что такое мина, сколько типов и видов её существует, тоже никто не знает, хотя в учебнике они перечислены. Сапёр без особого труда превратит в мину любой снаряд. Да и не только снаряд. Всё, что может взрываться, в руках опытного минёра быстро превращается в мину.
Опытный минёр страшен. Он может замаскировать мину так, что обнаружить её почти невозможно. Включишь зажигание автомашины — взрыв. Откроешь дверь в заброшенном сараюшке — взрыв. Поднимешь с земли самопишущую ручку — останешься без пальцев. Переходя ручей, ступишь на единственную опору посредине потока — погибнешь. Но опытный минёр на это ставки не делает. Он считает, что против него будет действовать, такой же мастер, как и он сам. Он знает, что его мину обнаружат и будут снимать. Надо сделать так, чтобы тот, кто снимает, погиб. Уже закладывая мину, он начинает поединок с невидимым врагом.
Как шахматист должен предвидеть действия противника на много ходов вперёд, в зависимости от собственного хода, так и минёр, закладывая мину, должен знать, что будет делать с ней противник, предугадать ход его мыслей. В этом анализе и рождается ловушка. Ловушка, которая должна обмануть бдительность минёра.
Когда вступают в поединок два лётчика, перед каждым ясная картина. Мгновенно оценивается оружие врага, его опытность, видна его машина, его манёвр. В поединке минёров ничего не ясно. Обнаружив очень просто заложенную мину, опытный минёр никогда не станет сразу снимать её. Эта простота может быть маскировкой, скрывающей способ минирования. И, если даже неопытный человек закладывал мину и следы неопытности видны, тот, кто снимает мину, не верит им. Они тоже могут быть лишь маскировкой.
