Три месяца счастья - [23]

— И не собираюсь ничего тебе рассказывать, ты все равно ничего не услышишь.

Эдвин плотно сжал губы, и она впервые увидела, как он покраснел от злости. Одетый, как подобает в подобных случаях, в темный костюм и белую рубашку, хотя и без обязательного галстука, он стоял спиной к гостям, закрывал собой остальных, и она была вынуждена смотреть только на него. Этот костюм, как и любая другая одежда, сидел на нем великолепно, подчеркивал его привлекательность. Этот человек завораживал ее. Анна отвела глаза.

— Не придирайся ко мне, — прорычал он.

— Это ты придираешься, — прошептала она в ответ, стараясь, чтобы ее чувства не погасили гнев. — Я не собираюсь оставлять это ожерелье у себя, а платье можешь забрать, как только сниму его, если для тебя так важно, чтобы я не принимала ничего от твоего отца, какими бы добрыми ни были его намерения.

Взгляды их встретились, и она увидела, что Эдвин немного успокаивается, хотя продолжает хмуриться.

— Я бы выпила еще.

Он слегка повернулся, наливая ей вина, и Анна увидела, что Мария проявляет явные признаки нетерпения. Она беседовала с Констанс, давней приятельницей Джулиуса, но уделяла значительно меньше внимания своему разговору, чем наблюдению за Анной и Эдвином. Просто не сводила с них глаз.

Анна помахала ей рукой, та кивнула в ответ и вновь обратила взор к Констанс.

— По-моему, Марии хочется побыть в твоем обществе, — вежливо сказала Анна.

— Ну и что?

— Какая я глупая. Конечно же, это еще не причина бежать к ней. — Она вложила в слова весь свой сарказм. — Зачем это тебе? Ведь ты пойдешь, когда захочешь, правда? А сейчас можешь оставаться, где считаешь нужным. И все же она будет упорно ждать тебя.

Он взглянул на нее, и в серых глазах мелькнули недовольство и восхищение, тут же сменившиеся удивлением:

— А ты против?

Она заставила себя посмотреть в его красивое суровое лицо и проговорила нетвердым голосом:

— Нет, я не против. Просто думаю, что любая женщина, которая ждет мужчину, должна быть немножко ненормальной.

— А я считаю немножко ненормальной женщину, которая хоронит себя черт знает где только из-за того, что боится жизни.

Она вскинула голову.

— Я не боюсь жизни!

— У отца великолепный вкус. Он выбрал тебе хорошее платье, — проговорил он в ответ. — В нем ты выглядишь женщиной, которая заботится о своей внешности. — Он снова окинул ее неторопливым взглядом, от чего она разозлилась еще сильнее.

— Благодарю за это ценное наблюдение, — огрызнулась она. — Я пронесу его через всю жизнь.

Он улыбнулся. Все ее победы над Эдвином Коллардом оказывались временными. В конечном итоге разговор всегда поворачивался так, как хотелось ему. Или она ошибается? Он по-прежнему пристально смотрел на нее, собираясь, видимо, продолжать словесную перепалку, но ему не дали такой возможности. К счастью.

Подошел Джулиус со своим старым другом Остином, как выяснилось, крестным Эдвина, и с этого момента Анна больше не оставалась с ним наедине, что могло только радовать.

Она села за стол рядом с Констанс, слева от нее расположился Роберто, и после третьего бокала вина она перестала обращать внимание на злобные взгляды Марии, которые та бросала на нее.

Роберто оказался просто очаровательным. Он говорил по-английски значительно хуже, чем Эдвин и Мария, и весь вечер Анна пыталась убедить его, что может помочь преодолеть трудности с языком.

Обычное ее благоразумие изменило, она почувствовала, что готова флиртовать. В перерыве между закусками и горячим он взял ее руку, чтобы убедиться, что она действительно такая грациозная и мягкая, какой кажется. Когда подали горячее — великолепную свинину с вишнями и овощами, Роберто уже не обращал внимания ни на кого, кроме нее. Лишь к ней он обращался своим тихим голосом, совершенно игнорируя остальных, что, впрочем, вовсе не казалось невежливым. Это было приятно. И если Эдвин бросал недовольные взгляды, то это доставляло ей еще большее удовольствие.

— У меня такое чувство, что я знаю вас всю жизнь, — интимно прошептал он ей на ухо. — Как это возможно? Ах, если бы только… — Он выразительно посмотрел на нее, а она театрально улыбнулась в ответ. — Если бы я лучше говорил по-английски!

Последние слова прозвучали в тишине прерванного вдруг за столом разговора, и все посмотрели на них. Но у Анны было слишком хорошее настроение, чтобы придавать этому значение.

— Как я смогу сказать все, когда так плохо говорю по-английски? — Он понизил голос и закатил глаза, отчего Анна весело рассмеялась.

Было очень хорошо, легко на сердце, ее переполняла радость, и ничто на свете не волновало.

— Может быть, — неторопливо проговорил Эдвин с противоположного конца стола, ты, Роберто, выбрал себе не совсем подходящую работу? — Наступила неловкая тишина: все пытались понять, шутит он или нет, но, судя по голосу, говорил совершенно серьезно. — Видимо, мне следовало подыскать кого-нибудь, кто говорит по-английски лучше тебя? — Вновь наступило неловкое молчание, но Эдвин продолжал обедать, как ни в чем не бывало.

Джулиус сказал что-то своему соседу, и общий разговор возобновился. Эдвин взглянул на Анну, и та тоже посмотрела на него.