Три любовных романа. Лучшие из лучших — 1996 (из второго десятка). - [24]

– Боже мой, Джордан, если бы ты знал, как мы… Твой отец будет в восторге! Ну, входите же скорей.

Она впорхнула в дом, словно крохотная экзотическая птичка, а Джордан с доброй, чуть снисходительной улыбкой посмотрел на Кэсси.

– Прелесть, да? – с гордостью спросил он. – Сегодня она просто выше похвал. Обычно‑то обрывает фразы на середине. Думаю, это она ради вас старается. Как правило, она говорит без умолку и никогда не заканчивает свою мысль.

– Она совершенно не похожа на вас, – прошептала Кэсси, все более отчетливо сознавая, что водить за нос этих людей непозволительно.

– Наверное, я все‑таки унаследовал от них кое‑какие положительные черты, вам не кажется? – ехидно спросил Джордан. – Присмотритесь ко мне поближе, а потом скажите.

Он подтолкнул ее вперед, и Кэсси буквально оцепенела от страха.

– Ох, Джордан, я не уверена, что…

– Если вы сейчас меня подведете, – прицыкнул он, и в его тихом голосе не было уже ни намека на улыбку, – то я действительно накажу вас!

Она не успела ответить, так как перед ними внезапно появился Хэролд Рис. Его бледное, больное лицо светилось такой надеждой и счастьем, что у Кэсси мучительно сжалось сердце и она поклялась сделать все, что Джордан сочтет необходимым.

– Кассандра! – дрогнувшим голосом произнес Хэролд Рис. – Дот говорит, вы обручились с этим шалопаем. Дорогая моя, если это правда, то я самый счастливый человек на свете!

– Это правда, – сказала Кэсси, чувствуя глубокую, искреннюю жалость к этому истерзанному недугом человеку, и порывисто обняла его, чего раньше никогда не делала.

– Я тоже самый счастливый человек на свете, – с ударением произнес Джордан, глядя на радостно улыбающегося отца.

– Ах ты, разбойник! – обнимая сына, воскликнул Хэролд Рис. – Как же это тебе удалось?

– Она просто не выдержала осады, верно, милая? – подмигнул ей Джордан, к которому снова вернулось хорошее настроение.

– Пожалуй, – дрожащим голосом пробормотала Кэсси. Господи, да что же это такое?! Она плачет, а они смотрят на нее и весело улыбаются.

– У нее уйма чисто женских слабостей и недостатков, – мягко сказал Джордан и привлек ее к себе. – Ты не знал, что она может расплакаться по самому пустяковому поводу?

– Твой отец никогда не доводил меня до слез, – всхлипнула Кэсси. Хэролд Рис был на седьмом небе.

– Вот так‑то! Съел? Пока что пальма первенства за мной, – громко провозгласил он. – Надеюсь, ты слышала. Дот?

– Еще бы!

Мать Джордана впорхнула в комнату с заставленным закусками подносом, и Кэсси с головой окунулась в атмосферу тепла и любви, царящую в этой семье. Не выпуская Кэсси из объятий, Джордан подвел ее к небольшому дивану и усадил у пылающего камина.

– Отпусти ее хоть на минутку, сынок! Дай ей спокойно выпить чаю, скомандовал Хэролд, усаживаясь напротив с твердым намерением получить от визита Кэсси и сына максимум удовольствия. Джордан убрал руку с такой явной неохотой, что глаза матери затуманились сентиментальной грустью. ‑Ты привез газеты за эту неделю? – строго спросил Хэролд, а когда сын ответил, что они в машине, сразу же потерял к ним интерес и внимательно посмотрел Джордану в лицо. – Значит, ты решил наконец остепениться, – с большим удовлетворением отметил он. – Женишься и перестанешь лезть под пули.

– Вроде бы так, – медленно проговорил Джордан, и от Кэсси не укрылась нотка сожаления в его словах. Она почувствовала, как он вдруг весь напрягся, и погрустнела, словно от необъяснимой утраты. Джордан никогда не откажется от привычной, полной опасностей жизни. Он не может без риска. И нежелание распространяться о своих планах – достаточное тому доказательство. На такого рода обман даже он неспособен. Его родители, однако, как будто ничего не заметили. Они были слишком взволнованы помолвкой сына и слишком счастливы сейчас, в эту минуту, чтобы задаваться вопросом о будущем. Кэсси вдруг охватила злость на Джордана за этот его обман, который в конце концов больно ранит его отца.

– Вы не собираетесь устроить меня на ночь в гостинице? – спросила она через некоторое время, улучив минуту, когда они остались наедине.

– Господи, конечно, нет! – воскликнул он, с изумлением глядя на нее.

– Отец устроил бы мне хорошую трепку! Для него само собой разумеется, что вы останетесь в доме, и так оно и будет.

– Лучше бы вы сказали им о… о помолвке заранее, по телефону, – с досадой буркнула Кэсси. – Многовато новостей для одного раза, вы не находите? Ваш отец выглядит таким нездоровым.

– А как еще он должен выглядеть? – раздраженно бросил Джордан. – Мы ведь потому все и затеяли, разве нет? А теперь выходит, я виноват? Если уж хотите знать, то я не стал заранее говорить ему о помолвке, так как был совершенно не уверен, что вы пойдете до конца, – холодно добавил он. – Вы все время колебались и готовы были в любую минуту пуститься наутек. – Я… Простите меня. – Кэсси опустила голову, сознавая, как ему с ней тяжело. – Я совсем вас замучила.

– Ну, я на другое и не рассчитывал, – сердито сказал он. – И все‑таки надеялся на ваше мужество. Постарайтесь, чтобы его хватило до завтра, до нашего отъезда!

Она сама напросилась на эту отповедь, но все же в душе закипела обида, и лишь появление Хэролда Риса предотвратило готовую вспыхнуть ссору. Ей было нетрудно разговаривать с родителями Джордана, если только речь не заходила о помолвке и предстоящей свадьбе. В этом смысле здешняя ситуация разительно отличалась от той, с которой она столкнулась в доме своей матери. Там нужно было приложить все силы, чтобы убедить их в помолвке; здесь же, как и предвидел Джордан, убеждать никого не требовалось. Его родители с такой радостью говорили о будущем, что Кэсси готова была сквозь землю провалиться.