— Девушка, вы куда?
— В шестьсот первую.
— А у вас пропуск есть?
— Пропуск?.. Да. Есть. Но я его где-то забыла.
— Без пропуска не пущу.
Вахтёрша вышла из загородки и встала прямо в проходе.
— Ну, пропустите, пожалуйста, — Жанна постаралась придать голосу жалобный тон. — Мне очень нужно. Прямо сейчас нужно.
— Всем нужно, — осталась непреклонной вахтёрша. — Найдёте пропуск, ходи́те, когда хотите, а сейчас не пущу.
— Ну, тётенька. Ну, пропустите, пожалуйста. Мне очень нужен один человек.
— Нужен, так попросите кого-нибудь, пусть позовут.
— Кого мне просить?
— Откуда я знаю? Ищите. Вон их тут сколько шастает, лоботрясов.
От досады и огорчения девушке захотелось топнуть.
Ну почему сейчас?! Почему не неделю назад? Почему раньше её всегда пропускали без разговоров, а когда стало действительно нужно, всё пошло наперекосяк?
— Ребята, вы на шестой идёте?
— Не, мы на третий.
— А вы?
— На второй…
— Я на пятый, но если надо…
Жанна развернулась к остановившемуся возле неё долговязому парню.
— Очень надо! Мне очень-очень надо!
— Что конкретно?
— Зайти в шестьсот первую, найти там Синицына и передать ему, чтобы спустился.
Парень почесал в затылке.
— Ладно. Схожу. Но если его там нет, то…
— Хорошо-хорошо. Нет, значит, нет, — замахала руками Жанна…
Ждать ей пришлось около четверти часа. И это было настолько мучительно, что она буквально места себе не находила: расхаживала по вестибюлю из угла в угол, нервно теребила кончик косы, присаживалась на стоящие около входа стульчики, но через пару-другую секунд опять вскакивала и вновь начинала ходить…
— О, привет! Ты к Андрею? А его нет. Он куда-то ушёл.
Появившийся на этаже Шурик подошёл к девушке и виновато развёл руками. Вид у него был немного помятый, словно он только проснулся.
— Пошли! — Жанна схватила Синицына за рукав и потащила к дверям.
Шурик не сопротивлялся.
Когда они очутились на улице, Жанна развернула его к себе и «грозно» нахмурилась.
— Ты Андрею друг?
— Ну… в общем, эээ, да, — не сразу нашёлся Синицын.
— Поклянись!
— Нафига?
— Надо!
Шурик пожал удивленно плечами, но спорить не стал.
— Ладно. Клянусь.
— Хорошо, — девушка отпустила рукав и быстро оглянулась по сторонам. — Короче, Андрея только что забрали в милицию.
— За что?! — изумился Синицын.
— Не знаю. Но думаю, что его просто подставили.
— Подставили? Кто?!
— Да есть тут одна, — дёрнула щекой Жанна. — Оговорила и радуется.
— Зачем?!
— Да что ты заладил, как попугай?! Кто, что, зачем… Какая, блин, разница? Ты лучше скажи: ты хочешь помочь Андрею?
— Ну… эээ…
— Так хочешь или не хочешь?! — возвысила голос девушка.
Шурик испуганно закивал:
— Хочу. Конечно, хочу.
— Тогда тебе надо кое-что сделать, — перешла на деловой тон подруга Андрея. — Ты сейчас зайдёшь в его комнату и поищешь, где у него лежат документы и разные важные книжки-тетрадки: календари, дневники, песенники и всё такое. Понял?
— Понял. А дальше?
— А дальше ты принесёшь их мне.
— Зачем?
— Зачем, зачем… Ты что, совсем идиот? — всплеснула руками Жанна. — Они же наверняка будут искать какой-нибудь компромат на Андрея.
— Кто они?
— Милиция, кто же ещё. Откуда я знаю, что эта дура им наплела.
Синицын наморщил лоб. Копаться в чужих вещах ему не очень хотелось.
— А если меня увидят?
— А ты сделай так, чтобы не увидели.
Шура обреченно вздохнул.
— Ладно. Попробую…
На этот раз Жанна ждала его дольше, почти полчаса. Воровато оглядываясь, он вышел на улицу с сумкой-авоськой. В сумке лежал толстый бумажный свёрток.
— Вот. Всё, что нашёл, — Шура протянул Жанне авоську и, прикрыв рот, прошептал. — Там ещё деньги лежат. Так что ты осторожнее.
— Деньги?
— Ну да. Пятьсот двадцать рублей.
— Пятьсот рублей?! Ничего себе! — лицо девушки удивленно вытянулось. Даже мелькнула мысль, что, может, Андрей и вправду в чём-то замешан… Однако укорениться в мозгу Жанна ей не дала. Потому что Андрей никак не мог быть в чём-то замешан. Просто не мог и — точка…
— Ладно. Пусть они тоже пока у меня побудут. А когда его выпустят, я ему всё вместе отдам. Только ты это… — девушка строго посмотрел на Шурика. — Никому ни о чём. Понял?
— Могила, — провел себя по горлу Синицын…
Четверг. 4 ноября 1982 г.
Сидеть взаперти тяжело. А сидеть под охраной — вдвойне. Особенно если знаешь, что невиновен.
Вчера мне так ничего и не предъявили. Просто сунули в милицейский бобик, привезли куда-то в район Лианозово, там пересадили в специальный конвойный ГАЗ и уже на нём, чуть ли не как особо опасного рецидивиста, прямо в Бутырку. Честно сказать, не думал, что всё будет так хреново. Думал, что привезут в какой-нибудь райотдел, запихнут в КПЗ[1], установят личность, допросят, выяснят, что ошиблись, выпишут протокол и отпустят…
А оказалось, хрен вам на рыло, гражданин Фомин. Вы не просто задержанный, вы — птица высокого полёта, с вами даже обычный следователь разговаривать «постеснялся», а тот, который считается по особо важным, был, по всей видимости, сильно занят. Поэтому меня сначала просто оформили (ага, «опись, про́токол, сдал, приня́л, отпечатки пальцев»[2]), потом до глубокой ночи мурыжили в медсанчасти (чуть ли не в задний проход заглядывали в поисках компромата), и только затем отвели в камеру и оставили там киснуть в безвестности — прокручивать в памяти все свои косяки и тупо гадать, за что же меня всё-таки законопатили в эту законопатку.
