Три казни за одно убийство - [5]

Копы стояли, переваривая новость, каждый по-своему, в соответствии с характером и темпераментом.

— Что ж, наше дело — подчиняться. Только долго они чухались. Сколько мы на этого гада сил потратили! — сказал один, с практическим складом ума.

Другой, с аналитическими наклонностями, принялся взвешивать мотивы прокуратуры и тех вышестоящих, кто влиял на ее решения.

Третий, болеющий за коллег, заметил:

— Да черт бы с ним, с этим гадом, если бы не О'Нейл…

Они разошлись по своим делам. Остался лишь один. Детектив по имени Роджерс. Он замер на месте. Засунув руки в карманы, казалось, внимательно изучал пол под ногами.

О чем он думал? О чем думает подвижник, который видит, как рушатся столпы его мировоззрения, как попираются основы его веры?

Детектив и убийца столкнулись в коридоре управления полиции. Свободный гражданин шествовал к выходу.

Роджерс замер, следя за гордой поступью Блейка, нос, губу и подбородок которого украшали полоски медицинского пластыря.

Четкий шаг, свободное движение рук. И автоматический жест, которым Блейк поправил узел галстука. Он возвращался в жизнь, и очень важно, чтобы галстук сидел должным образом.

Блейк шел на волю, а Гэри Северн гнил в земле сырой. И сержант О'Нейл.

Блейк встретился взглядом с детективом Роджерсом. Посмотрел нагло и с вызовом. Губы искривились в презрительной усмешке, слегка раздвинулись и выплюнули насмешливое «Х-хэ!». Очень красноречивое, означавшее: «Ваши законы — х-хэ! Полиция — х-хэ! Убить — х-хэ, раз плюнуть!»

Хуже удара в лицо. Хуже плевка. Хуже ожога. Этот удар достает глубже. Если у тебя сохранилось чувство справедливости, ощущение добра и зла, если ты не просто притворяешься верящим в идеалы.

Роджерс побледнел. Точнее, мертвенно побелела лишь часть его лица, вокруг рта. Блейк прошел мимо, не останавливаясь, и вышел в стеклянную дверь. Все. Смотреть больше не на кого. Он не вернется. Его не вернут и не привлекут к ответственности. Во всяком случае, за это преступление.

Роджерс развернулся и быстро зашагал в противоположном направлении. Без стука вошел к лейтенанту. Рука его опустилась на стол и поднялась, оставив небольшой металлический предмет.

Лейтенант недоуменно уставился на значок. Потом посмотрел на Роджерса.

— Заявление напишу позже. Увольняюсь.

Роджерс быстро направился к выходу.

— Роджерс, постой! Ты куда? Свихнулся?

— Немного есть, — признал Роджерс.

— Вернись, погоди! Куда ты?

— За Блейком. Куда он, туда и я.

Дверь захлопнулась.

— Куда он делся? — набросился Роджерс на наружного постового.

— Вон, уже в такси сидит. У светофора.

Роджерс поднял руку и нырнул в следующую машину.

— Куда едем?

— Вон за тем такси на перекрестке…

Блейк оторвался от блондинки и направился к только что опустившемуся в удобное кресло фойе Роджерсу. Слегка расставив ноги, Блейк остановился перед детективом.

— Нечем заняться? Скучаем? Спектакль понравился? Ужин в ресторане тоже? Думаешь, я тебя не запомнил там, в вашем крысятнике? Воображаешь, я слепой?

— А с чего тебе вздумалось, что я от тебя прячусь?

Блейк опешил. Открыл рот, снова закрыл, нервно сглотнул.

— Вам не достать меня по делу О'Нейла. Что было, то сплыло, быльем поросло. Баста!

Роджерс и не собирался возражать.

— А с чего тебе вздумалось, что я тебя достаю по делу О'Нейла?

Блейк опять открыл и закрыл рот. Подумал, поморщился и высказался:

— Не знаю, чего тебе надо, но тебе меня все равно не достать.

— А с чего тебе вздумалось, что я тебя вообще достаю?

Блейк поморгал, недоверчиво почесал затылок и, не придумав более никаких аргументов, вернулся к блондинке. Но беседа с нею не заладилась. Она отпрянула, вырвала руку из его ладони, покраснела от злости.

— Пока ты при хвосте — забудь и как звать меня. Знала бы… Да пошел ты!.. — Она вскочила и, раздраженно размахивая сумочкой, направилась к выходу.

Блейк бросил Роджерсу ядовитый взгляд потревоженной кобры. Встал, широким шагом направился к открытой двери лифта.

Роджерс, неторопливо поднявшись с кресла, махнул лифтеру, предлагая подождать.

Лифт отправился вверх с двумя пассажирами. Физиономия одного из них пылала негодованием.

— Давай, давай, продолжай в том же духе! — выпалил Блейк.

— Что давать? — наивно расширил глаза Роджерс. — В каком духе?

Лифт остановился, Блейк выскочил и зашагал по толстой ковровой дорожке. За поворотом коридора вынул из кармана ключ, вставил в замок. Чьи-то приглушенные ковром шаги заставили повернуть голову.

— Что, и в комнату со мной попрешься?

— Приглашаешь? Спасибо, у меня своя комната, — улыбнулся Роджерс, остановившись у соседнего номера.

Обе двери закрылись почти одновременно.

Закрылись эти двери на шестом этаже «Конгресс-отеля» около полуночи. А в десять утра свежевыбритый, аккуратно причесанный Блейк вышел из своего номера на десятом этаже отеля «Колтон». Сбежал во мраке ночи. Подходя к лифту, провел пальцами по лицу, проверяя выбритость щек и подбородка, прикрываясь ладонью, улыбнулся. Но не успел дойти до поворота, как услышал за спиной щелчок еще одной двери, по той же стороне коридора. Что-то заставило его оглянуться, какая-то неполнота действия. Дверь почему-то не закрылась сразу, выпустив постояльца.