Три изысканных детектива - [21]

Пока под недоверчивым взглядом консьержа шпион фотографировал тощую девчонку старьевщика, последний наполнял телегу добычей, изъятой из мусорных баков.

— Возвращайся в ад, к дьяволу! — пробормотал Фортунат де Виньоль, глядя на газетный сверток в его руках. И когда старьевщик, его дочь и ослик покинули двор, осторожно приоткрыл дверь.

Виктор уже собирался уходить, когда заметил странного старика, выскочившего откуда-то из-за угла ему навстречу.

— Кто это? — шепотом спросил он консьержа.

— Тесть покойного.

Виктор, протянув руку, устремился к этому персонажу, одетому по моде 1850-х годов: в приталенный сюртук желтого сукна, канареечный жилет, брюки в бело-бежевую полоску и сапоги со шпорами.

— Мои глубочайшие соболезнования, месье.

— Благодарю, вы очень добры, но не оплакивайте его: переселение в страну кротов прошло легко и безболезненно. Он лежит на льду, который меняют каждое утро.

Виктор, изумившись странным методам работы сотрудников морга, хотел было уточнить, что именно имеет в виду де Виньоль, и тут обратил внимание на его шейный платок.

«Похоже на…»

Воспоминание само пришло к нему. Слова Кэндзи насчет того куска японского шелка…

— Эти птицы… Это журавли или аисты?

— Ш-ш-ш! Не привлекайте внимание великого мастера ордена, ведь я обязан этим подарком самому Жаку де Моле. [53]Но теперь бояться нечего, ибо я провел над ним обряд экзорцизма. Скажите, у вас есть эстампы? — прошептал он, косясь на Бертиль Пио.

— Месье Фортунат, вам нельзя выходить из своей комнаты! — воскликнула та.

— А! Вы видите? Я заложник собственного зятя и племянника. Эти папские приспешники объединились против меня. Расскажите об этом миру, месье, и достаньте мне картинки обнаженных женщин для пополнения моей коллекции. У меня имеются прекрасные образчики, художники оценили бы. Ах, шестидесятые годы! Тогда дамочки были в теле, но без капли лишнего жира! — Это был камень в огород кухарки, которая уже теряла терпение.

— Месье Фортунат…

— Иду, иду. У меня была привычка пополнять свою коллекцию у Альфреда Кадара, торговца эстампами с улицы… улицы… Не забудьте обо мне, месье! Обнаженная натура!

Тут Бертиль Пио схватила его за руку и потащила в дом.

— Окажите услугу, месье! Не забудьте: обнаженная натура! — кричал тот.

Виктор, спрятав фотоаппарат в сумку, подошел к консьержу, безмолвно наблюдавшему за этой сценкой.

— А что, тело месье дю Уссуа действительно собираются забальзамировать?

— Я же говорил вам, старик тронутый. Он имел в виду своего пса.

Виктор вышел на улицу как раз в тот момент, когда на обочине остановился экипаж. Укрывшись за телегой с гравием, он увидел двух дам в вуалях, одетых в русском стиле; одна была стройнее и ниже, другая — выше и полнее. Вслед за ними из экипажа появился мужчина, которого Виктор сразу узнал: это был кузен Антуана дю Уссуа, которого он видел в музее.

Он подождал, пока все трое скроются в подъезде, и отправился восвояси. На улице Пикардии, возле руин башни тамплиеров, воспользовался тем, что движение было не слишком плотным, и пересек проезжую часть. Какой-то велосипедист с воплем «Берегись!» едва не сбил его, но Виктор и ухом не повел: его мысли были заняты шейным платком с изображениями долгоногих белых птиц.

Бросив небрежное «Добрый день!» Жозефу, который мужественно отражал атаку трех покупателей, Виктор поднялся в квартиру Кэндзи и постучал в дверь. Открыла ему Айрис, одетая в мужское кимоно из черного шелка.

— Отец в городе, покупает книги. Я собиралась принять ванну. Что у вас за вид! Входите же. Чаю?

Виктор молча последовал за ней в кухню и, когда она наполнила чайник, не осмелился сказать, что предпочел бы кофе. Он глядел, как она достает чашки и блюдца, поправляет скатерть, садится напротив, и со стыдом вспоминал, как поначалу считал ее любовницей Кэндзи, тогда как она оказалась тому дочерью и его собственной сводной сестрой. Очаровательная, дерзкая, прагматичная и мечтательная одновременно — эта девушка была неповторима. Виктора вдруг затопила горячая волна нежности. Когда он заговорил, голос его дрогнул:

— Как это странно… что мы с вами дети одной женщины… Благодаря вам я оказался связан с Японией.

— О, моя душа — не японка! Она англичанка — в том, что касается обычаев и традиций, и француженка — если говорить об идеалах. Знаете, отец лелеет мечту оформить мне французское гражданство. И уже предпринял для этого некие шаги.

— Отличная идея! Судьба готовит нам столько удивительных открытий… Подумать только — у нас с вами есть родственники в тысяче километров отсюда, в Стране Восходящего Солнца! Таинственной, мало кому известной, хранящей свои тайны с семнадцатого века…

— Ваши сведения безнадежно устарели, дорогой брат. Япония меняется. В 1889 году император Муцухито предоставил своему народу конституцию, разработанную по принципу британской. Конечно, ситуация с положением женщин в обществе все еще очень сложна, над этим нужно работать… Пейте чай, он уже почти остыл.

— Какая эрудиция! Вы меня поражаете. Очаровательная юная девушка и…

— Очаровательная! Видимо, вы, как и большинство мужчин, полагаете, что женщине достаточно быть очаровательной — и только.