Три истории об Алекзандре - [5]

Монахи, увидев, что Зандр опять стал человеком, навалились на него и связали всем, что попалось под руку: простынями, сдернутой занавеской, веревками, на которых сушились травы, намертво скрутив его с погибшим Юлиусом. Сговорившись, кому как действовать, монахи вытащили из коченеющих пальцев молодого монаха амулет, вдели в его ушко цепь и тут же застегнули на шее обессиленного превращениями Зандра.

Не скоро тот пришел в себя. Он провалился в длительный сон и не помнил при пробуждении, что стал причиной смерти Юлиуса, как не помнил о том, что превращался в волка и тигра.

У монахов было время решить, что делать с Зандром: ему оставили жизнь, но цепь на его шее спаяли так, чтобы никто не мог расстегнуть замок. Монахи поняли, что только амулет сдерживает оборотня, и рядом с ними живет неведомое существо, которое, потеряв память, не смогло справится с обращением.

— Говорят, что король Станислав был оборотнем и регент, правящий после него, тоже из волков, — сказал Гийом собравшимся в трапезной монахам. — Мы не можем лишить жизни Зандра, не узнав, кто он. Своим необдуманным поступком мы можем возбудить такие силы, что уничтожат не только наш монастырь, но и весь Корр-У. Пусть Зандр остается в неведении об его способностях. Придется скрыть от него, как погиб Юлиус. Каждый из вас поклянется сейчас на священном писании, что ни словом, ни делом не даст Зандру знать, что произошло сегодня. Брата Гонзало я отправляю в столицу, пусть посетит нужных людей, разузнает, разнюхает, откуда в наших краях мог появиться оборотень. О том, что он не простых кровей, говорят его кольца.

Гийом высыпал из дерюжного мешочка на стол несколько колец и женский кулон.

— Зандр хранит кольца у себя, хотя не помнит, что когда-то их носил. Но посмотрите на них: им нет цены!

Настоятель взял одно из колец.

— Я никогда не видел камень такой необыкновенной красоты. Боюсь, что подобный камень на Корр-У вообще никто не видел. Поэтому я принял решение оставить брату Зандру жизнь, — Гийом поднял чашу с водой, и все заметили, как сильно у него трясутся руки. Отпив из чаши, он хотел поставить ее на стол, но неловко выронил ее на глиняный пол, в который тут же впитались остатки воды.

Так колодезная ведьма узнала тайну Зандра и решила, что он ей поможет. Ей теперь есть что ему предложить. Дело осталось за малым: внушить через сновидения брату Гвенару, что он должен начать копать колодец. А потом заманить туда Зандра.

Черный плащ за спиной Зандра зашевелился, появилось белое изможденное лицо ведьмы.

— Пойдем в столицу. — Она слабо махнула рукой в нужную сторону и опять сцепила ладони под подбородком бывшего монаха.

— Ведьма, может слезешь уже? — спросил он, не поворачивая головы. Его до дрожи пробирал мерцающий взгляд женщины.

— Если бы могла идти сама, слезла бы, — через небольшую паузу произнесла ведьма. Она боялась признаться Зандру в своей немощности. Но пока она владеет его тайной, он будет мириться со своей ношей. Время есть. Она продумает, как остаться с воином, стать ему полезной. — Мне нужно окрепнуть, поэтому пойдем туда, где чаще встречаются люди. Чем ближе к столице, тем больше трактиров и постоялых дворов, в одном из них выспишься.

Зандр поправил на плече котомку, в которую собрал свой скарб и несколько склянок с ядами, что могут как вылечить, так загубить, и зашагал в указанную ведьмой сторону.

— Ведьма, откуда ты знаешь об Ариэль? — решил спросить он давно мучившее.

— Всему свое время. И не называй меня больше ведьмой. У меня имя есть. Лакрима, — раздалось у самого уха недовольное шипение, словно кто-то потер битыми гранями стекло. Зандр поморщился.

— Странное имя. Кто же назвал тебя Слезой? — откуда-то он знал мертвый язык, на котором разговаривала нечисть.

— Отец. После того, как истекла кровью мать, меня рожая. Этим он определил мое ведьмовское предназначение: слезы-вода-колодец-утопленник-могила-слезы. Цикл замкнулся. Здесь сверни направо, там за деревьями река. Опустишь меня в воду.

Углубившись в лес, Зандр услышал плеск воды. Река текла меж пологих берегов и больше напоминала неглубокий ручей, вдоль которого росли камыш и осока. Бросив на траву котомку, Зандр зашел в воду по колено. Ведьма расцепила руки и сползла по спине мужчины. Ухватившись за камыш, она вытянулась на поверхности воды.

Бывший монах с брезгливостью наблюдал, как вода, омывающая тело и лохмотья ведьмы, окрашивается в черный цвет.

— Я скоро приду. — Он выбрался на берег. — Надеюсь, ты продержишься, пока я собираю хворост?

— Да-а-а, — прошептала ведьма, явно получая удовольствие от проточной воды.

Зандр спустился вниз по течению реки, в надежде набрать сучья. Обнаружив поваленное грозой дерево, наломал сухих ветвей и связал их припасенной веревкой. Вернувшись к реке, он наклонился, чтобы умыться, но отпрянул от воды: та была окрашена в алый цвет.

Бегом он кинулся туда, где оставил ведьму. Что могло произойти в его отсутствие?

Услышав переливчатый смех, Зандр сбавил шаг. Раздвинув камыш, он с удивлением обнаружил, что смеялась Лакрима. Рядом в воде лицами вверх лежали двое мужчин, и ведьма придерживала их за длинные волосы. Мертвые глаза, уставившиеся в небо, и рваные раны на горле не оставляли сомнения, что жизнь покинула тела.