Три холма, охраняющие край света - [9]

- Вот так и у нас в войну хохлы и латыши немцам евреев сдавали, - сказала Леди таким тоном, что герцогу Блэкбери снова стало не по себе…

И во тьме, в пучине мрака

Простодырый Тилипона

Пробудился, потянулся,

Раскатал губу пошире,

Разлетелся, размечтался -

И тотчас же был обманут

Хитрозобым Наморгалом!

ГЛАВА 4

Самым великим человеком Испании был не король.

Самым великим человеком Испании считался нападающий «Барселоны» Пабло-Эухенио де Мендисабаль-и-Пердигуэрра, которого вся страна называла просто «Льебрито-Паблито» - «Зайчик-Павлик».

А в Каталонии он обогнал в популярности даже покойную белую гориллу Снежинку из местного зоопарка.

Мало того, что он стал самым результативным игроком за всю историю мирового футбола. Мало того, что он никогда не бил мимо ворот. Мало того, что он не пил и не курил.

Мало того, что ни разу, ни в одной игре он не заработал жёлтой карточки, а о красной и речи не шло, хотя на теле героя живого места не было и коленные суставы пришлось поставить титановые.

Мало того, что он женился на самой настоящей принцессе - правда, лишь Люксембургской, - зато и в личной жизни зарекомендовал себя самым образцовым супругом и многодетным отцом, поскольку зайчик от кролика недалеко упрыгал.

Он ещё стал одним из богатейших людей Объединённой Европы. О безошибочном расчёте и немыслимой скаредности Пабло-Эухенио складывали песни. Из короткой футбольной карьеры он выжал всё, что только возможно. Ему теперь принадлежал не только родной клуб, но и сотни всяческих предприятий на континенте и далеко за его пределами. Его называли Говардом Хьюзом от спорта.

В одном из интервью Мендисабаль признался, что футбол для него был всего лишь стартовой площадкой для выхода в большой бизнес.

Когда его личный капитал перевалил за восемь миллиардов, настала пора заняться благотворительностью.

Понятно, что главной жертвой благодеяний Зайчика стал родной город.

…Получив в начале третьего тысячелетия самую широкую автономию, барселонский Женералитат первым делом запретил корриду. Бой быков здесь и раньше-то терпели как забаву для туристов, но считали чужеродным явлением, варварской забавой кастильских бездельников-оккупантов, на которых они, «побре каталанс», пашут, как дон Карлос. Абахо Эспанья! Напрасно неделями стояли в пикетах безработные скотопромышленники, пастухи и матадоры, зря гремела непрерывно из динамиков ария Эскамильо.

Последним гвоздём в гроб кровавой потехи стали слова трёхлетней русской девочки, побывавшей с родителями на бое быков, удачно зафиксированные местным телерепортёром. Девочка разревелась в камеру и сказала: «Нельзя коровку убивать!» Девушка-гид перевела. Зрители зарыдали. Русских в Барселоне уважали ещё со времён Республики, ведь они обещали Каталонии независимость и укоротили троцкистов.

Таким образом два стадиона - Пласа де Браус дель Арене и Пласа де Браус Монументаль - оказались выставлены на продажу. Первый и до сих пор пустует, ни к чему дельному не приспособлен, а второй приобрёл дон Пабло, незадорого.

И попал, как думали завистники, в ловушку! Оказалось, что это есть культурно-исторический памятник, в котором нельзя тронуть ни одного кирпича цвета запёкшейся крови, ни одной из белых и синих плиточек облицовки, а уж пасхальные яйца куполов на башнях - и думать не смей! Не замай! Чтобы там снаружи всё осталось по-прежнему! Было от чего растеряться.

Но дон Пабло-Эухенио сохранял хладнокровие даже при счёте 4:0 в пользу проклятых англичан в финале чемпионата мира. Не потерял он этого ценного качества и сейчас. Британцев тогда всё-таки побили. Побил он и нынешних злопыхателей, потому что стремился к цели, не считаясь ни с возможностями, ни со здравым смыслом.

Барселона, прославленная как древней, так и самой современной архитектурой, украсилась новым зодческим чудом, сразу получившим прозвище «Ла бомбилья» - «Лампочка». Стадион Пласа де Браус Монументаль стал всего лишь патроном для этой гигантской перевёрнутой лампочки. Помогли бывшему форварду никому не известный пока молодой гонконгский архитектор Эрик Пу и старый ас спецэффектов из «Коламбиа Пикчерз» Эзра Берковиц. Стройка шла десять лет.

«И на чём всё это держится?» - недоумевали поражённые барселонцы и туристы, когда при открытии чуда медленно упала дырчатая защитная сетка. Паблито и гениальный китаец торжествующе ухмылялись. Они-то знали, в какую сумму обошлись неведомые дотоле миру строительные материалы для орбитальных оранжерей. Космическим конструкторам по обе стороны океана было сделано предложение, отказаться от которого означало предать вековую мечту человечества и похоронить экспедицию на Марс. Теперь такой полёт стал реальным, и Зайчику пообещали что-нибудь там, на Марсе, назвать его именем.

Городская скульптура для Европы - дело весёлое и привычное. Где-то установили гигантский башмак, где-то - великанский большой палец, где-то - огромную канцелярскую скрепку, где-то ещё - здоровенную пивную бутылку. Да и в самой Барсе такого понатыкано… «Ла бомбилья» прекрасно вписывалась в этот ряд. Но лампочка у дона Пабло вышла непростая.

Она была, казалось, вся заполнена прозрачной зеленоватой жидкостью. В зелени этой качались два огромных плоских белых лебедя. Лебедей окружали стебли подводных растений, украшенных яркими красными и голубыми цветочками. Кроме того, величавые птицы с неестественно длинными шеями медленно, едва заметно, кружились под карусельную музыку. Цветочки колыхались в такт. Лох оцепенел. Сноб вознегодовал.