Три года революции и гражданской войны на Кубани - [16]

Для всех нас, слушателей, перед которыми только что была нарисована общая безотрадная картина положения государственной власти, самоуверенность «человечка с козлиной бородой» показалась столь занимательной, что все дружно засмеялись. Тогда это было определенно весело. Но характерно то, что этот случай докладчик все же запомнил и счел нужным доложить раде.

Общее настроение, созданное докладами делегации, было тягостным, – правда, в глубине души все же оставалась вера в то, что, авось, в конце концов, все образуется.

Глава VI

Первая сессия Кубанского областного совета открылась 24 июня (ст. ст.). Основной его задачей было рассмотрение вопроса о местном всесословном земском самоуправлении.

Но разработанного проекта ни областной комитет, ни Войсковое правительство совету не представили. В прямую задачу последнего это, впрочем, совсем и не входило. Правда, среди членов правительства ко времени открытия областного совета сторонников земства прибавилось, и при этом сторонников, вполне сознательно усвоивших данную мысль. Здесь оказались, кроме Скидала, еще молодой А. Ф. Лях и Д. С. Филимонов (однофамилец войскового атамана Филимонова).

Областной же комитет заговорил сам себя, и те общие положения, на которых он, в конце концов, остановился, были так далеки от жизни, что группе Ивана Макаренко, оставшейся в меньшинстве в комитете, не трудно было сформировать свои контрпредложения, которые не лишены были определенной доли основательности.

Неприятна была та заносчивость, которой не чуждо было иногороднее руководительство и стремление поприжать казаков своею численностью.

Первая стычка сторон совета произошла уже при выборах председателя. Казаки выставили кандидатуру Рябовола, иногородние – присяжного поверенного

Либермана. Первый – казак старой Диньской станицы. В старом Запорожье так назывался один из куреней. Либерман – еврей, новый человек на Кубани.

Рябовол победил, но очень незначительным большинством.

В товарищи председателя прошел почти единогласно кандидат иногородних, видный педагог и бывший городской голова города Армавира, но тоже казак по происхождению – М. Л. Закладный. Последнее обстоятельство нужно особо отметить. В то время некоторые природные казаки становились на платформу иногородних, – кроме Закладного, например, ветеринарный врач Юшко и прочие. Во время этой, очень непродолжительной, сессии совета не однажды выступал с прекрасно построенными речами М. А. Траненко[17], тоже казак, но прошедший делегатом на общеобластной съезд от иногородних Лабинского отдела. Он высказывался за широкое привлечение к местному строительству через органы земского самоуправления всех слоев населения для укрепления с такими жертвами полученных свобод и для поддержания гражданского мира в области. Деятельность Макаренко Траненко охарактеризовал как мракобесие и злостную реакцию. В поддержку Макаренко выступал на заседаниях совета горец Султан-Шахим-Гирей. Но так как он высказывался за введение при конструировании Кубанского земства некоторых цензовых ограничений, то его поддержка лишь опорочивала систему Макаренко. Так или иначе, но в первые же два-три дня заседаний хитросплетения Макаренко «на тему» о Кубанском земстве были разоблачены, а у областного исполнительного комитета, как было ясно с самого начала, никакого конструктивного плана не оказалось. Совету, собственно, делать было нечего. Разве что самому погружаться в комиссионную работу по выработке проекта положения о Кубанском земстве.

Тут на сцену выступили новые лица, до того державшиеся в тени за спиной Макаренко. Своим они его никогда не считали, его ура-казачьих убеждений не разделяли, но не мешали развертываться и блистать.

Эти лица: Бескровный, Иванне, Левицкий, – кубанско-украинская «спилка» социал-демократического направления, близкие знакомые (а некоторые и друзья) Петлюры.

Как раз к этому времени, началу июля 1917 года, на Украине был выпущен Центральной радой II Универсал, которым оповещалось об установлении на Украине ее управляющего органа (на основах автономии) – Генерального секретариата с В. Винниченко во главе. «Спилка» на Кубани в земстве по российскому замыслу не нуждалась. Боевой командир этой группы, Н. С. Рябоват в совете занимал председательское место; при нем находился его свояк и человек, всегда готовый на всякие вторые роли, – С. Ф. Манжула.

Было устроено отдельное заседание казачьей части совета и тут появилось предложение о снятии совсем с повестки дня совета вопроса о земском самоуправлении на Кубани. Такой оборот дела означал разрыв с иногородней частью совета, тем более что при общих прениях в совете демагоги из того лагеря уже бросали казакам упрек в сознательном саботаже вопроса. Наша группа приняла все усилия, чтобы казаки такого предложения о земстве не делали. Прения закончились неопределенно, резолюция, угодная группе Бескровного, не была принята, но настроение, близкое к тому, у очень многих членов совещания определилось.

После полудня началось общее заседание совета. Ораторы с иногородней стороны с того и начали: стали развивать мысль о саботаже земства казаками. При таком обороте дела казакам из группы «спилки» и «ура-казакам» было неудобно проводить наметившееся свое решение.