Три года на планете Марс - [4]

Уже давно гондолу окутала темная ночь, и страшный холод мирового пространства царил вокруг шара. Несмотря на герметические затворы и густые слои мехов, которыми была обита гондола, путешественники только благодаря электрическому освещению и отоплению могли защититься от холода.

Так проходил день за днем. На смену первой недели пришла вторая, затем третья и четвертая, а полет „Мирового Пловца“ все еще не приходил к концу.

Однажды, — это произошло на четвертой неделе пути, — тишина, царившая внутри гондолы, начала прерываться каким-то своеобразным шумом.

— Что случилось? — спрашивали с удивлением ученые у профессора Штиллера.

— Не могу себе объяснить, — ответил тот. — Ни наши часы, ни измеритель быстроты не могут быть причиной этого страннаго шороха. Известно, что мировой эфир не передает звуковых волн.

В гондоле шипело и трещало точно в часовом магазине. Казалось, будто пустили в ход сотни будильников.

— Да ведь это положительно адский шум, от котораго можно потерять слух и разсудок! — в ярости заревел профессор Тудиум. Но общий оглушительный шум совершенно заглушил его голос.

В эту секунду семь пассажиров гондолы были испуганы внезапным светом, похожим на вспышку огня.

Благодаря шуму, было совершенно невозможно понять друг друга. Путешественники невольно закрыли глаза от сверкающего, режущаго, проникающаго в окна света. Каждая попытка снова открыть их сопровождалась нестерпимой болью. В эту критическую минуту профессор Дубельмейер, к счастию, вспомнил о своих очках для путешествия по глетчерам, которые он, в качестве страстнаго любителя гор, постоянно носил при себе во время каникул и которые он должен был захватить с собою тщательно упакованными в футляр и засунутыми в один из его многочисленных карманов. Осторожно принялся он снаружи ощупывать свой сюртук. Так и есть, в правом верхнем боковом кармане своего сюртука, он нащупал какой-то продолговатый предмет. Благодарение Небу, это были его очки! Наконец-то ему удалось укрепить их у себя на носу. Защитившись темными стеклами, оп наконец получил возможность открыть глаза. Прежде всего он окинул взглядом всю внутреннюю часть гондолы. Его товарищи лежали словно онемевшие, с закрытыми глазами. Выражение их лиц носило печать покорности непреодолимой судьбе.

С дрожащими коленями и бьющимся сердцем, профессор Дубельмейер прежде всего подполз к ближайшему слюдяному окну. Оп хотел попытаться опустить приделанный к нему подвижной ставень, о котором, обезумев от необычайнаго шума, никто и не подумал. При этом он осторожно выглянул в неизмеримое мировое пространство. Какое величественное зрелище представилось ему! От восторга и волнения он забыл про ставень. Все его мысли и чувства были всецело поглощены дивным явлением природы, развертывающимся там, за окном.

Выливаясь из миллионов световых шариков, которые подобно Млечному Пути образовали на темном небе широкий светящийся пояс, сверкали и сияли издали в сказочной красе разноцветные лучи. Что это могло быть? Об этом сейчас же следовало спросить коллегу Штиллера, потому что при его помощи, быть может, удастся избегнуть еще какой-нибудь опасности, грозящей „Мировому Пловцу“. Профессор прежде всего опустил ставни на всех окнах, затем подошел к Штиллеру, надел защищающие глаза очки ему на нос и постарался вывести его из столбняка, потрясши слегка за плечи. Удивленный своей так внезапно вернувшейся способностью видеть, профессор Штиллер поднялся вместе с очками своего друга и стал следить за немыми пантомимами этого последняго. Он отодвинул ставень одного окна и выглянул наружу. Очарованный развернувшейся пред ним картиной он также простоял несколько минут у окна, погруженный в волшебное зрелище. Теперь ему стала понятна причина безумнаго шума и вообще всего явления. „Мировой Пловец“ на своем пути к Марсу попал в соседство с стремящейся по мировому пространству кометой, которая как раз перерезывала их путь. При все же большом еще разстоянии и неимоверной быстроте полета кометы непосредственной опасности для „Мирового Пловца“ не представлялось, по-крайней мере в течение нескольких следующих часов. Успокоенный, но все еще наполовину ошеломленный единственным в своем роде явлением, Штиллер отошел от окна.

Спустя несколько часов шум пролетающей кометы начал мало-по-малу затихать.

Тогда профессор Штиллер объяснил своим товарищам причину виденнаго ими явления и принялся расточать громкия хвалы очкам Дубельмейера.

Между тем путешествие стало всем надоедать и все заскучали, когда же узнали, что они не сделали и половины пути, многими овладело отчаяние. — „Мировой Пловец“ двигался значительно медленнее, чем ожидали.

Профессор Штиллер разсчитывал с полной уверенностью на то, что шар, едва попав в сферу притяжения отдаленнаго небеснаго тела, полетит к этому последнему с молниеносной быстротой, теперь же он должен был сознаться самому себе, что в этом сильно ошибся. К этой крупной ошибке присоединились еще две дальнейшия: запасы твердаго воздуха и электрической энергии были разсчитаны на менее продолжительное путешествие, то-есть на более быстрый полет и должны были изсякнуть через несколько недель.