три года - [9]

а небо в легких и бесится, и волнуется,

не знает, чем бы еще-то меня порадовать!

и пульсом лупит по веночкам да по веточкам,

и обжигает горло на каждом ласковом.

да, вот еще, пришла сегодня повесточка –

пойду воевать со своим задроченным разумом.

победа будет за мной, полногруда, яростна,

как Делакруа обещал нам на репродукциях –

с руками сильными, этакая доярочка!

а небо в чахотке дуется дуется дуется,

вот-вот взорвется и горлом пойдет, отчаянно

цепляясь за гланды (а, может быть, за миндалины

цепляясь?) впустую – пятнами буро-чайными

хлобысь на белую скатерть ну и так далее…

2005/09/29

выбор – это когда дуло...

выбор – это когда дуло

по дёснам. один на один. в общем,

в любом случае буду дурой,

так путь длиннее. этак короче.

выбор – это когда минус

становится крестиком. в горячке

ночной кричу, обращаясь к миру:

«кто выйдет со мною сыграть в ящик?»

выбор – это когда стопка

(виски или другого жара)

внутрь насквозь. мне не выпить столько,

как бы вас я ни уважала.

выбор – это когда метка

горит на щеке, а слезам тесно

в глазах. и сверху вопрос мэтра:

«ну что, намаялась, поэтесса?»

выбор – это когда шарик

рулеточный мечется, как птица.

приемная бога. карандашами

стучат – небушко мной коптится

зазряяяяя.

2005/09/29

как спортсмен на последней стадии умирания...

как спортсмен на последней стадии умирания

за десятую долю секунды до нужного финиша.

как избушка, боком стоящая на окраине.

как трава под ботинками грубой работы. и видишь ли,

как собака, эти ботинки до блеска, до зазеркальности

языком полирующая, чтоб ублажить хозяина.

как отличник, который у доски заикается,

обалдев от учительницы и от того, что нельзя ему

прикоснуться хотя бы взглядом к ее коленочкам,

под столом лакированным сомкнутым крепко-накрепко.

как наркотик в кармане дилера вместе с мелочью,

жвачкой, пылью, презервативами. как фонарики

у китайского ресторана. как шпоры алые.

как кобыла с шагреневым крупом от пота глянцевым.

как простынка, которую завтрашней ночью стирала я,

убивая следы то ли слез, то ли эякуляции.

как мужчина, сломавший челюсть в борьбе за равенство.

как пощечина, от которой в глазах бессонница.

как машина на старте – только бы чуть заправиться,

а потом – на педаль до конца, обходя бессовестно

все флажки. это – я. перспектива ночного слалома?

что ж, братишка, давай, мой железный, вези меня!

и почти как в кино. и, конечно, родиться заново.

и явиться к тебе

без стихов

без болезней

без имени.

2005/09/30

прозрачное небо. с прожилками облаков...

прозрачное небо. с прожилками облаков.

красивая осень – в вены бы закатала

десяток порций. мой диагноз таков:

«тело совсем себя не оправдывает как тара

души». собери меня в горсточку, милая. я уже

всерьез боюсь, что демонов станет больше;

что тело мое, в котором тесно душе,

не будет мне необходимо, родная; любовь же

как двигатель внутренних органов (здесь читать

«как двигатель внутреннего сгорания») ударит

сначала по сонной, затем рванет по щекам,

на память след от себя оставляя таре.

ты не считаешь стихи мои за детей,

зачатых тобой, но упрямы эти бастарды,

свободные от окончаний (читать – от тел),

упрямы, нахальны, копытами бьют на старте,

уздечку в клочья, сёдла – ко всем чертям!

ты в них не веришь. они для тебя бескровны.

а если плюнуть и, голову очертя,

себя на капли разворошить, на микроны?

и взмыть в прозрачное с жилами облаков,

тончайших до одури, небо, и плыть, как парус,

и пить дождевое пьяное молоко,

порой на землю нежностью проливаясь.

2005/10/03

бах! выстреливаю в живот себе, как мальчонка...

бах! выстреливаю в живот себе, как мальчонка,

впервые в жизни увидевший голую женскую спину.

какая там ревность, милая, ну о чем ты?

подобный сок для всякого свежего спила

так свойственен, что, пожалуй, без кровопусканий

обойдусь в этот раз. надо же и взрослеть когда-то (?)

осень ложится оранжевыми брусками

на тротуары москвы, на дома, номера телефонов и даты

встреч, покрывая собой, как дворовую суку кроет

ирландский сеттер с кирпичным отливом шерсти,

каждую крапинку города. ты жалишь меня. но кроме

любви к тебе, милая, я не чувствую ничегошеньки. шесть, и

ты убегаешь с работы, ты торопишься на свидание,

ты влюблена, ты меня запиваешь с жадностью,

ты вычеркиваершь каждую строчку, заметая другими следами

вмятины моих каблуков у порога. лети, пожалуйста…

2005/10/11

ты – мой ангел, мясник мой, уставший кромсать...

ты – мой ангел, мясник мой, уставший кромсать

плоть от кости, а кость – от того, что не тронуть

даже скальпелем. бог это сделал бы сам,

если б был чуть отчаянней, жестче. укрой мне

ступни. холодно. холодно. горлом табак,

будто кровь. с легким запахом. вишни? корицы?

«маргариту» приносит братишка тибальд,

белокож, темноглаз. вслух читая по лицам,

сводки метеорологов, верю, что дождь

этой осенью будет особенно сладок.

таю, как сахарок. от ресниц до ладошек

ощущаю себя восхитительно. слабой.

2005/10/13

стань моим невесомейшим опиатом...

стань моим невесомейшим опиатом,

отрави меня медленно и легко,

чтобы каждый нерв мой и каждый атом

пропитался маковым молоком.

мне браслетом запястье взорви, внезапно

дернув правой, накапай себе бокал,

ощути Ее жесткий железный запах,

чешуей отзывающийся в боках

и подбрюшье терзающий, как терзает