Три гинеи - [22]

«Ага, — перебьете вы, — есть и еще нюанс!» Муж с женой имеют не только общую семью, но и бюджет. Зарплата женщины есть половина доходов ее супруга. Да и платят ему больше лишь потому, что нужно содержать жену. Но разве холостяк зарабатывает столько же, сколько незамужняя дама? Нет — и это, очевидно, еще один пример эдакого влияния атмосферы, ну да и бог с ним. Ваше утверждение, что половина зарплаты мужа причитается его жене, кажется справедливой договоренностью, которая несомненно закреплена законом. Однако ваше заявление о том, что закон предписывает решать личные дела именно в частном порядке, менее приятно, поскольку это означает, что женская половина общего дохода юридически выплачивается супругу, а не ей. Но моральные законы способны ограничивать людей не меньше юридических. И если жене образованного мужчины по праву полагается половина доходов мужа, то логично предположить, что за вычетом общих расходов по хозяйству она может потратить по своему усмотрению столько же денег, сколько и он. В таком случае этот муж, согласно Уитакеру и цитатам из газет, является не просто успешным человеком своей профессии, а обладателем весьма солидного состояния. Выходит, что леди, заявляющая, будто женщина с профессией не может заработать в наши дни более 250 фунтов за год, немного лукавит, ведь, будучи женой образованного мужчины, она обладает моральным правом на половину его доходов. Тьма сгущается, задача усложняется. Но если жены состоятельных мужчин по умолчанию сами являются богатыми людьми, то как вышло, что годовой доход СПСЖ составил всего 42 тысячи фунтов? Как получилось, что почетный казначей фонда по перестройке колледжа до сих пор выискивает 100 тысяч фунтов? Почему казначей общества помощи женщинам в трудоустройстве по профессии по-прежнему не столько просит денег для уплаты ренты, сколько будет рада хотя бы книгам, фруктам и поношенной одежде? Само собой разумеется, что если женщина имеет моральное право на половину доходов своего мужа, поскольку ее собственная профессия жены не оплачивается, то у нее должны быть и деньги на свои дела. Но, раз казначей покорно стоит с протянутой рукой, мы вынуждены признать, что едва ли это всего-навсего каприз жены образованного мужчины. Против нее выдвинуто серьезное обвинение. Ведь за вычетом расходов на домашнее хозяйство всегда остается некоторый избыток денежных средств, которые женщина вольна столь же свободно тратить на образование, развлечение и благотворительность, как и ее муж. Она имеет право пустить их на что угодно, но почему-то по-прежнему не делает того, что имеет столь важное значение для представительниц ее пола, которые нынче стоят с протянутой рукой. И это серьезное обвинение против женщины.

Но давайте остановимся на минуту, прежде чем осуждать, и спросим себя, на какие же цели, удовольствия или благотворительность на самом деле тратит свою долю избытка денежных средств жена образованного мужчины. И здесь всплывают такие факты, которые, нравятся они нам или нет, мы обязаны принять. Хотя бы то, что пристрастия замужних женщин нашего класса имеют явно мужской характер. Они ежегодно тратят внушительные суммы на политические дела, спорт, охоту, крикет и футбол. С щедростью раздают деньги таким клубам, как «Брукс»[126], «Уайтс»[127], «Трэвэллерс»[128], «Реформ»[129], «Атенеум»[130] — и это лишь самые известные из них. Все эти расходы ежегодно исчисляются миллионами фунтов, большая часть которых истрачена на удовольствия, которых женщины явно не разделяют. Они спускает тысячи фунтов на клубы, в которые их даже не пускают^{49}, на ипподромы, где не могут ездить верхом, на колледжи, путь в которые для них закрыт. Каждый год они оплачивают огромные счета за вино, которое не пьют, и сигары, которые не курят. В конце концов, мы способны предположить лишь два вывода относительно жены образованного мужчины. Первый заключается в том, что ее, безусловно, можно назвать самым альтруистичным существом на планете, предпочитающим тратить свою часть общего бюджета на удовольствия и дела мужа. Второй, гораздо более вероятный, хоть и не вызывающий доверия, заключается не в том, что женщина так альтруистична, а в том, что ее моральное право на половину доходов мужа на деле ограничено реальными правами на еду, проживание, незначительные карманные расходы и одежду. Каждый из двух выводов может быть верным; при этом данные общественных учреждений и списки взносов в них лишь исключают любые другие возможные умозаключения. Заметьте, с каким благородством образованный мужчина поддерживает свою прежнюю школу и колледж, насколько щедры его взносы в политические фонды, те институты и спортивные клубы, с помощью которых он и его сыновья тренируют не только ум, но и тело. Неоспоримые этому доказательства ежедневно публикуются прессой. Однако отсутствие ее имени в списках благотворителей, а также нищета институтов, развивавших ее тело и ум, похоже доказывают, что в атмосфере частного дома витает нечто едва различимое, но неизбежно направляющее моральное право женщины на половину доходов в сторону тех удовольствий и дел, которые одобряет и поддерживает ее муж. Хотите верьте, хотите нет — но это факт. Вот почему все они стоят с протянутой рукой.