Три дочери Евы - [29]
– Мне не нужна мечеть под крышей моего дома, – заявил Менсур.
– Вот как? Но ведь я живу под одной крышей с неверным, и ничего, – возразила Сельма.
– Не вводи меня в грех. Если бы ты не купила эти часы, я не стал бы богохульствовать. Убери их немедленно!
– Не уберу! – взвизгнула Сельма. – Я их выбрала, заплатила за них и тащила всю дорогу со Святой земли. Это притом, что сил у меня после болезни почти не осталось. Не забывай, теперь я хаджи. Прояви хоть какое-то уважение!
Пери впервые услышала, как мать кричит на отца. В течение многих лет эта женщина выражала свое недовольство либо угрюмым молчанием, либо язвительными, но едва слышными словами. И вот наконец она взорвалась. Часы остались в гостиной, но, по соглашению, не удовлетворившему ни одну из сторон, они не били, указывая время молитвы.
Остаток дня Менсур провел в глубоком унынии. Вечером на несколько часов отключили электричество. За стол Менсур уселся раньше обычного, как всегда, с бутылкой ракы. С одной стены на него смотрел Ататюрк, на другой тикали часы-мечеть. Переменчивый свет свечи бросал тени на его бледное лицо. Осушив первый стакан ракы, Менсур сказал, что плохо себя чувствует. Он прижал руку к сердцу, словно приветствуя невидимого друга, склонил голову набок и потерял сознание.
Это был сердечный приступ.
Пери знала, что до конца дней ей не суждено забыть той жуткой ночи. В оцепенении она смотрела на отца, внезапно превратившегося в безжизненный манекен. Его голова со стуком упала на стол. Соседи, прибежавшие на крики Сельмы, уложили его на диван. Потом приехала «скорая». Менсура положили на носилки, отнесли в машину, которая с завыванием помчалась в клинику. Вскоре Менсур оказался в отделении интенсивной терапии, в окружении каких-то загадочных приборов, издающих тревожное пиканье. Все это время Пери думала только об одном: неужели Аллах наказал ее отца за неверие и богохульство? Вопрос был таким мучительным, что она не могла задать его вслух и терзалась молча. Конечно, можно было обратиться к матери, тихонько плакавшей рядом, но Пери догадывалась, какой ответ даст Сельма, и заранее страшилась его. Неужели Аллах поступает с людьми так жестоко и коварно? Сначала позволяет богохульствовать и отпускать кощунственные шутки сколько душе угодно, а потом предъявляет счет. Аллах словно выжидает, пока человек не согрешит столь тяжко, что Он сможет обрушить на него всю мощь своего гнева. Выходит, Промысел Господень – не что иное, как жестокая месть, замаскированная под высшую справедливость?
И еще одна мысль, тревожная и неотступная, мучила ее. В глубине души она не сомневалась, что сердечный приступ отца каким-то неведомым образом – точнее, сложной цепью причинно-следственных связей, опутавшей Вселенную, – связан с ее месячными. Почему они начались у нее так рано, да еще в отсутствие матери? Она попыталась стать главной женщиной в доме, и это было непростительно. Теперь она не сомневалась: чем быстрее она будет взрослеть, тем скорее умрет отец.
Пери и Сельма сидели на потертом диване в комнате для посетителей, бледный свет луны, проникавший в окно, поглощался навязчивым сиянием флуоресцентных ламп. Телевизор был включен, но без звука. На экране женщина в красном платье с блестками крутила колесо рулетки, которое, к ее великому разочарованию, остановилось на слове «банкрот». Ведущий, упитанный мужчина с пушистыми усами, и единственный зритель, который смотрел телевизор, радостно засмеялись.
– Пойду помолюсь, – сказала Сельма.
– Можно мне с тобой?
Сельма пристально взглянула на дочь. Казалось, она ждала этого вопроса.
– Будет очень хорошо, если мы помолимся вместе. Молитвы детей быстрее доходят до Бога.
Пери кивнула, как и подобает почтительной дочери. За исключением нескольких коротких молитв, зазубренных в школе, настоящий намаз она никогда не совершала, потому что во всех вопросах, связанных с верой, была заодно с отцом, а Менсур, в отличие от своей супруги, молился кратко и без особых церемоний. Он редко употреблял слово «Аллах», предпочитая слово «Танри»[12], имевшее более светское звучание. Теперь Пери решилась встать на сторону матери. Для того чтобы спасти жизнь отца, она была готова на все, даже на то, чтобы предать его.
В туалете они произвели ритуальное омовение: умыли лица, вымыли руки и ноги, прополоскали рты. Вода была ледяная, но Пери стоически перенесла все необходимые приготовления к разговору с Богом. Молельных комнат в этом крыле больницы не было, и они вернулись в комнату для посетителей. Телевизор по-прежнему работал, женщина в красном платье с блестками по-прежнему вращала колесо, не утратив надежды на выигрыш.
Вместо молельных ковриков они расстелили на полу свои теплые кофты. Пери в точности повторяла все действия матери. Сельма скрестила руки на груди, то же самое сделала Пери. Сельма опустилась на колени и наклонилась, коснувшись лбом пола; то же самое сделала Пери. Только вот была одна существенная разница. Губы матери беспрестанно двигались, губы дочери оставались неподвижными. Вскоре ее осенило, что так она вряд ли угодит Богу. Безмолвная молитва подобна конверту без письма. Никто, и Бог в том числе, не обрадуется, получив пустой конверт. Значит, она должна что-то сказать. Поразмыслив, Пери горячо зашептала:
Турецкая писательница Элиф Шафак получила международное признание трогательными романами о любви и непонимании, в которых сплелись воедино мотивы Востока и Запада. Две сестры-близнеца родились в селе на границе Турции и Сирии, где девушек ценят за чистоту и послушание, где неподобающее поведение женщин может послужить поводом для убийства во имя чести. Ведь честь зачастую – это единственное, что осталось у мужчины-бедняка. Одна из сестер – Джамиля – становится местной повитухой, а вторая – Пимби – выходит замуж и уезжает с мужем в Лондон.
До сорока лет жизнь Эллы Рубинштейн протекала мирно и размеренно. Образцовая хозяйка, прекрасная мать и верная жена, она и предположить не могла, что принесет ей знакомство с рукописью никому не известного автора. Читая «Сладостное богохульство», Элла перестает понимать, где находится — в небольшом американском городке в двадцать первом веке или в тринадцатом столетии в Малой Азии? С таинственным автором романа она переписывается или же с самим Шамсом из Тебриза, знаменитым и загадочным странствующим дервишем? Любовь врывается в ее сердце, полностью переворачивая привычную и такую милую ей жизнь…
Роман «Стамбульский бастард» представляет историю двух семей, турецкой и армянской, разделенных драматическими событиями на их родине в начале двадцатого века. Никто из членов этих больших семей даже не подозревает, что трагедия прошлого тесно связала их невидимыми нитями. Но вот в Стамбул из Сан-Франциско приезжает американка армянского происхождения Армануш, которая хочет распутать клубок семейных тайн и разобраться в себе. В Стамбуле она останавливается у турецких родственников отчима, где знакомится со своей сверстницей – девятнадцатилетней Асией.
Кипр. 1974 год. Пара юных влюбленных, грек Костас и турчанка Дефне, тайно встречаются в романтической таверне под сенью старого фигового дерева, растущего прямо в зале. Дерево это становится свидетелем трагических событий, расколовших пополам некогда мирный прекрасный остров, исковеркавших судьбы его обитателей и, казалось, навсегда разлучивших Костаса и Дефне… Лондон. Конец 2010-х годов. В саду дома, где с Костасом живет его шестнадцатилетняя дочь Ада, растет молодое фиговое дерево. Для Ады это единственное связующее звено с островом, где она никогда не была, и с драматической историей ее семьи, которая, подобно дереву, уходит корнями в далекое прошлое… «Остров пропавших деревьев» – трогательная, романтическая история любви на фоне междоусобиц и ужасов гражданской войны. Впервые на русском языке!
XVI век. Османская империя. Эпоха Сулеймана Великолепного.Волею судьбы двенадцатилетний Джахан и его подопечный, белый слоненок по кличке Чота, оказываются в Стамбуле, при дворе могущественного султана. Здесь Джахану суждено пережить множество удивительных приключений, обрести друзей, встретить любовь и стать учеником выдающегося зодчего – архитектора Синана.Удивительный рассказ о свободе творчества, о схватке между наукой и фанатизмом, о столкновении любви и верности с грубой силой…Впервые на русском языке!
Текила Лейла была убита. Ее сердце уже перестало биться, но в течение 10 минут 38 секунд ее мозг все еще активен. И за эти краткие минуты Лейла вспоминает свою жизнь и друзей, таких же изгоев, как она. Ее детство прошло в провинции в глубоко религиозной семье с деспотичным отцом, слепо следующим законам Корана. Не выдержав диктата отца, Лейла убегает из дому в Стамбул, где оказывается втянутой в секс-индустрию. Несмотря на жестокость, царящую в мире торговли женским телом, Лейле придется через многое пройти и многое вынести, но ей удастся сохранить главное – свою душевную чистоту… Впервые на русском языке!
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.