Три дочери Евы - [122]
– Отличная новость! Поздравляю, – улыбнулась Пери. – Я так за тебя рада. Мальчик или девочка?
– Мальчик.
– А имя придумала? – спросила Пери и тут же поняла, что знает ответ.
– Думаю, тебе оно хорошо известно, – ответила Ширин. В трубке повисло молчание, в котором ощущалось дуновение враждебности, неуловимое, как дым. – Я так долго тебя ненавидела, что исчерпала свой запас ненависти, – призналась Ширин.
– А он? Что он думает обо мне?
Последний раз она говорила с Азуром почти четырнадцать лет назад. Все, что было с ним связано, настолько далеко ушло в прошлое, что Пери даже иногда сомневалась, действительно ли профессор занимал такое важное место в ее жизни, как она помнила.
– Спроси у него сама. Сейчас он наверняка дома. Ручка у тебя есть? Запиши номер.
– Подожди минутку, – растерянно сказала Пери, оглядываясь вокруг.
Она толкнула дверь в кухню и сделала свободной рукой знак, как будто должна что-то записать. Повар извлек из нагрудного кармана шариковую ручку и вырвал листок из блокнота, лежавшего на холодильнике.
– Спасибо, – кивнула Пери.
Ширин повторила номер еще раз – может, потому что не знала, что еще сказать.
– Позвони ему, – добавила она.
Неожиданно в прихожей раздался звонок. Из кухни выскочила горничная и поспешила к дверям. Пери показалось, что в руке девушка прячет что-то съестное. Интересно, подумала она, разрешают ли им пробовать те умопомрачительные блюда, которые они подают. Успевают ли они вообще обедать?
Входная дверь распахнулась, потом захлопнулась. Вслед за этим раздался приглушенный вскрик и тяжелые, торопливые шаги.
– Я по тебе скучаю, – услышала Пери свой тихий шепот.
– Я тоже по тебе скучаю, Мышка, – ответила Ширин.
Из коридора Пери увидела, как в гостиную ворвались двое мужчин в черных масках, с пистолетами в руках.
– Всем встать! – гаркнул один из них.
– Что происходит? – пролепетала хозяйка.
– Заткнись! Делай, что говорят!
– Не смейте так со мной разговаривать! Иначе я… – Хозяйка осеклась, беспомощно озираясь по сторонам.
Супруг ее, по всей вероятности, по-прежнему находился на террасе.
– Еще одно тупое слово – и, клянусь Богом, ты об этом пожалеешь!
Металлический лязг спускового крючка. Второй раз в жизни Пери видела пистолет так близко. В отличие от того, что нашли при обыске у ее брата Умута, пистолеты налетчиков вовсе не казались безобидными.
– Мышка, ты где? – донеслось из трубки.
Пери не ответила, боясь выдать себя. Безмолвная, как туман над Босфором, она нажала кнопку отбоя.
Бокал шерри
Оксфорд, 2002 год
Квартира ректора находилась в главном здании колледжа, построенном еще в XV веке. Подойдя к входу, Азур нажал кнопку звонка. Через несколько минут черная полированная дверь распахнулась, и пожилой смотритель провел его в просторный холл.
– Прошу вас за мной, профессор.
Вслед за смотрителем Азур поднялся по дубовой лестнице елизаветинских времен и оказался на обшитой панелями галерее, ведущей в кабинет ректора.
Ректор сидел за письменным столом и перебирал бумаги. Самые неотложные он складывал в белый лоток, важные, но не срочные – в коричневый, все остальные – в желтый. Он занимался этим каждый раз, когда готовился к встрече, которой предпочел бы избежать. Необходимо было привести в порядок мысли – разговор предстоял нелегкий. Закончив с бумагами, он начал наводить порядок на столе. Липкие листочки для заметок, степлер, перламутровый нож с серебряной ручкой для разрезания конвертов – все по своим местам. Безупречно отточенные карандаши он бережно собрал в цилиндрическую кожаную карандашницу, подарок дочери.
Резкий стук в дверь вывел его из задумчивости.
– Входите, пожалуйста.
В кабинет вошел Азур. Он был в щегольском бархатном пиджаке темно-красного цвета, под которым виднелась водолазка чуть более светлого оттенка. Волосы, по обыкновению, пребывали в умышленном беспорядке.
– Доброе утро, Лео. Давно не встречались.
– Рад тебя видеть, Азур, – сказал ректор приветливо, хотя голос звучал немного напряженно. – В самом деле давно. Я как раз собирался выпить чая. Может, составишь компанию? Или лучше… который сейчас час… по бокальчику шерри?
Азур никак не мог привыкнуть к привычке оксфордских преподавателей пить шерри по утрам, но чувствовал, что в это утро немного алкоголя будет кстати и для него, и для ректора.
– Конечно. Почему нет?
Через несколько секунд появился другой смотритель, еще более древний, чем первый, – с каменным выражением лица и сгорбленной за долгие годы службы спиной. Он казался такой же неотъемлемой частью колледжа, как старинные портреты на стенах и готические дубовые стулья у окна, и едва ли кто-нибудь мог припомнить время, когда его здесь не было.
Они молча наблюдали, как смотритель ставит на стол поднос с серебряным графином, хрустальными бокалами и блюдом с соленым миндалем, как удручающе медленно наливает шерри трясущейся рукой, спрятав вторую руку за спину.
– Прочел твое недавнее интервью в «Таймс», – сказал ректор, когда они остались одни. – Просто отлично.
– Спасибо, Лео.
Повисло неловкое молчание.
– Ты знаешь, как высоко я тебя ценю, – наконец заговорил ректор. – Нам очень повезло, что ты с нами. И я очень любил Аниссу.
Турецкая писательница Элиф Шафак получила международное признание трогательными романами о любви и непонимании, в которых сплелись воедино мотивы Востока и Запада. Две сестры-близнеца родились в селе на границе Турции и Сирии, где девушек ценят за чистоту и послушание, где неподобающее поведение женщин может послужить поводом для убийства во имя чести. Ведь честь зачастую – это единственное, что осталось у мужчины-бедняка. Одна из сестер – Джамиля – становится местной повитухой, а вторая – Пимби – выходит замуж и уезжает с мужем в Лондон.
До сорока лет жизнь Эллы Рубинштейн протекала мирно и размеренно. Образцовая хозяйка, прекрасная мать и верная жена, она и предположить не могла, что принесет ей знакомство с рукописью никому не известного автора. Читая «Сладостное богохульство», Элла перестает понимать, где находится — в небольшом американском городке в двадцать первом веке или в тринадцатом столетии в Малой Азии? С таинственным автором романа она переписывается или же с самим Шамсом из Тебриза, знаменитым и загадочным странствующим дервишем? Любовь врывается в ее сердце, полностью переворачивая привычную и такую милую ей жизнь…
Роман «Стамбульский бастард» представляет историю двух семей, турецкой и армянской, разделенных драматическими событиями на их родине в начале двадцатого века. Никто из членов этих больших семей даже не подозревает, что трагедия прошлого тесно связала их невидимыми нитями. Но вот в Стамбул из Сан-Франциско приезжает американка армянского происхождения Армануш, которая хочет распутать клубок семейных тайн и разобраться в себе. В Стамбуле она останавливается у турецких родственников отчима, где знакомится со своей сверстницей – девятнадцатилетней Асией.
Кипр. 1974 год. Пара юных влюбленных, грек Костас и турчанка Дефне, тайно встречаются в романтической таверне под сенью старого фигового дерева, растущего прямо в зале. Дерево это становится свидетелем трагических событий, расколовших пополам некогда мирный прекрасный остров, исковеркавших судьбы его обитателей и, казалось, навсегда разлучивших Костаса и Дефне… Лондон. Конец 2010-х годов. В саду дома, где с Костасом живет его шестнадцатилетняя дочь Ада, растет молодое фиговое дерево. Для Ады это единственное связующее звено с островом, где она никогда не была, и с драматической историей ее семьи, которая, подобно дереву, уходит корнями в далекое прошлое… «Остров пропавших деревьев» – трогательная, романтическая история любви на фоне междоусобиц и ужасов гражданской войны. Впервые на русском языке!
XVI век. Османская империя. Эпоха Сулеймана Великолепного.Волею судьбы двенадцатилетний Джахан и его подопечный, белый слоненок по кличке Чота, оказываются в Стамбуле, при дворе могущественного султана. Здесь Джахану суждено пережить множество удивительных приключений, обрести друзей, встретить любовь и стать учеником выдающегося зодчего – архитектора Синана.Удивительный рассказ о свободе творчества, о схватке между наукой и фанатизмом, о столкновении любви и верности с грубой силой…Впервые на русском языке!
Текила Лейла была убита. Ее сердце уже перестало биться, но в течение 10 минут 38 секунд ее мозг все еще активен. И за эти краткие минуты Лейла вспоминает свою жизнь и друзей, таких же изгоев, как она. Ее детство прошло в провинции в глубоко религиозной семье с деспотичным отцом, слепо следующим законам Корана. Не выдержав диктата отца, Лейла убегает из дому в Стамбул, где оказывается втянутой в секс-индустрию. Несмотря на жестокость, царящую в мире торговли женским телом, Лейле придется через многое пройти и многое вынести, но ей удастся сохранить главное – свою душевную чистоту… Впервые на русском языке!
«Существует предание, что якобы незадолго до Октябрьской революции в Москве, вернее, в ближнем Подмосковье, в селе Измайлове, объявился молоденький юродивый Христа ради, который называл себя Студентом Прохладных Вод».
«Тут-то племяннице Вере и пришла в голову остроумная мысль вполне национального образца, которая не пришла бы ни в какую голову, кроме русской, а именно: решено было, что Ольга просидит какое-то время в платяном шкафу, подаренном ей на двадцатилетие ее сценической деятельности, пока недоразумение не развеется…».
А вы когда-нибудь слышали о северокорейских белых собаках Пхунсанкэ? Или о том, как устроен северокорейский общепит и что там подают? А о том, каков быт простых северокорейских товарищей? Действия разворачиваются на северо-востоке Северной Кореи в приморском городе Расон. В книге рассказывается о том, как страна "переживала" отголоски мировой пандемии, откуда в Расоне появились россияне и о взгляде дальневосточницы, прожившей почти три года в Северной Корее, на эту страну изнутри.
Герои книги Николая Димчевского — наши современники, люди старшего и среднего поколения, характеры сильные, самобытные, их жизнь пронизана глубоким драматизмом. Главный герой повести «Дед» — пожилой сельский фельдшер. Это поистине мастер на все руки — он и плотник, и столяр, и пасечник, и человек сложной и трагической судьбы, прекрасный специалист в своем лекарском деле. Повесть «Только не забудь» — о войне, о последних ее двух годах. Тяжелая тыловая жизнь показана глазами юноши-школьника, так и не сумевшего вырваться на фронт, куда он, как и многие его сверстники, стремился.
"... У меня есть собака, а значит у меня есть кусочек души. И когда мне бывает грустно, а знаешь ли ты, что значит собака, когда тебе грустно? Так вот, когда мне бывает грустно я говорю ей :' Собака, а хочешь я буду твоей собакой?" ..." Много-много лет назад я где-то прочла этот перевод чьего то стихотворения и запомнила его на всю жизнь. Так вышло, что это стало девизом моей жизни...
1995-й, Гавайи. Отправившись с родителями кататься на яхте, семилетний Ноа Флорес падает за борт. Когда поверхность воды вспенивается от акульих плавников, все замирают от ужаса — малыш обречен. Но происходит чудо — одна из акул, осторожно держа Ноа в пасти, доставляет его к борту судна. Эта история становится семейной легендой. Семья Ноа, пострадавшая, как и многие жители островов, от краха сахарно-тростниковой промышленности, сочла странное происшествие знаком благосклонности гавайских богов. А позже, когда у мальчика проявились особые способности, родные окончательно в этом уверились.