Три дня и три ночи - [9]

Ангелу и его сторонникам пришлось сполна вкусить всю горечь поражения. Коварный Всевышний не забыл последней просьбы Люцифера, и, глумясь над побежденными, низверг всех мятежников с небес, но не на землю, а в огненные недра Ада. Но и этим не удовлетворил Бог своей неуемной жажды мести, и потому закрыл он для чистой души

Люциферовой возлюбленной врата Рая, осудив ее на вечные скитания в мире людей. И запретил он всем верующим называть Светоносного иначе, кроме как Дьяволом и Сатаной, превратив борца за истину в отца всякой лжи и греха. С той поры ничто уж не колеблет небесный престол, но хозяин его и по сей день не может забыть о том, кто заключен в глубинах Ада, и боится Господь, чтобы не вырвался на свободу бунтующий Дух. Люцифер же пребывает в окружении своих соратников, разделивших судьбу предводителя, и неизбывная печаль объемлет его. Неведомо никому, что скорбит он по своей любви, с которой ему никогда не соединиться, и о тех, ради кого он пошел на мятеж и кто в уплату заклеймил его имя позором”.

(Я умолкаю, и воцаряется тишина, прерываемая только тиканьем часов на полке над кроватью. Мерзко. Ну почему, почему я такой кретин, зачем я несу перед ней всю эту чушь, давая надежду, заставляя верить в существование каких-то чувств с моей стороны? Какого черта я вообще приехал сюда, в место, находящееся в полутора часах езды от моего города? Нажраться случайно обнаруженного в баре коньяка?

Почитать стихи? Получить свою положенную порцию секса? Бред, ведь то же самое я мог бы сделать, никуда не двигаясь, с той лишь разницей, что там меня бы окружали люди, которым я ничего не должен. Тогда что же я все-таки делаю здесь? Привычка? Возможно. Нежелание тащиться домой в пьяном виде и, как следствие, пугать живущих у нас в квартире родственников матери? Как знать. Боязнь признаться себе и ей, что отношения наши зашли в тупик? А вот это вернее всего, и от такого расклада на душе у меня становится еще более тошно. Ну что мне стоило послать сегодня подальше столь неосторожно встреченного именинника с его растреклятой компанией и дозвониться Лайт? И сколько еще раз я буду опускать руки перед этим вечным “А если…”?

Тишина, одна тишина мне ответом, и рядом нет никого, кроме тебя, кто смог бы ее нарушить… ТАК НЕ МОЛЧИ ЖЕ, СКАЖИ ХОТЬ ЧТО НИБУДЬ, НЕУЖЕЛИ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ Я РАСПИНАЛСЯ ЗДЕСЬ ЗРЯ?!!)

– Шмерц, это… это потрясающе… Настолько необычно, аж дрожь пробирает… Ты сам это придумал или где-то вычитал?

(Бог мой, конечно же сам, другого такого придурка, способного придумать подобную ересь, вряд ли еще где найдешь. Ну а если уж до конца разобраться, то во всем виноват даже не я, а коньяк. Только он обладает потрясающей способностью полностью завладевать сознанием, а достигнув своей цели, начинает откалывать феерические номера, на которые человек в обычном своем состоянии просто не способен. Мне же он отвел весьма скромную роль, выражающуюся в одной короткой фразе:

“Стой, парень, в сторонке и смотри, что я тут вытворяю.)

– Да как тебе сказать, Пьюр, не совсем. Где-то, когда-то слышал похожую легенду, потом отсебятины добавил, вот и получилось такое себе рагу… Ну ладно, спать пора, солнце скоро взойдет. Завтра опять на работу не встану…

(Как и все, произнесенное до этого момента, история с работой – чистейшей воды вымысел, но если уж нести пургу, то оставаться верным себе до конца.)

– Спокойной ночи, Шмерц. Я люблю тебя.

(О, нет, только не это!!!)

– Спи, Пьюр, спи спокойно.

Молчание. В полной прострации я лежу и глажу Пьюрити по длинным черным волосам до тех пор, пока дыхание ее не становится глубоким и мерным. Интересно, что она подумала, когда я проигнорировал обращенную ко мне последнюю фразу? А может, моя пассия вообще не обратила на это внимания по причине усталости? Ну уж нет, такие вещи замечаются всегда, особенно если учесть, что еще несколько недель назад я имел склонность отвечать на подобные реплики. Впрочем, возможно это и к лучшему. Если все так пойдет и дальше, то она сама проявит инициативу к разрыву и мне не придется корячиться в поисках объяснений. Только вот как мне дотерпеть до этого момента?

Утомленная Пьюрити тихо посапывает, погруженная в блаженное состояние сна. Очень аккуратно, чтобы не разбудить ее, я встаю с кровати и иду в кухню. Там, не включая света, нашариваю в баре недопитую бутылку коньяка, наполняю светло-коричневой жидкостью фужер до краев и опрокидываю себе в рот. Следом тут же отправляется посыпанный сахаром кусок лимона – все как в лучших домах Европы.

Наутро мне придется расплачиваться за эти излишества мучительной головной болью, но сие сейчас меня совершенно не заботит. Можете говорить, что угодно, но на данный момент я хочу только одного – компенсировать всю омерзительность пережитой ночи несколькими минутами алкогольной эйфории перед сном. Что ж, искомый эффект не заставляет себя долго ждать. Коньяк так резко вдруг бьет в голову, что от неожиданности меня бросает на подоконник, за который я едва успеваю ухватиться руками, чтобы не высадить окно. За ним, кстати, начинается рассвет. Хмурое небо все обложено тучами, листья деревьев колышутся под порывами ветра, и это немного успокаивает меня. Во всяком случае, когда через энное количество времени я соберусь домой, мне не будет портить дорогу до отвращения надоевшее солнце.