Три цвета белой собаки - [7]

Я замешкался, растерялся, во рту стало сухо. «Говорите!» — в голосе появилась требовательность, он уже не напоминал детский. «Оксана, это Марк, извините, я вот подумал, вы хотите со мной пообщаться». — Я понимал, что ни сегодня, ни на выходных мы вряд ли встретимся: серьезная девушка не побежит сразу же на свидание. А на выходных она с мужем.

В трубке послышалось: «Простите, не могла быстро ответить, убиралась в квартире», и я подумал, что мне такая милая непосредственность, пожалуй, нравится. Оксана игриво продолжила: «Да, у меня возникли такие мысли!»

Я чуть было не ляпнул: «Какие мысли?», но вовремя спохватился, что она отвечает на мой вопрос. Решил брать быка за рога: «Давайте в понедельник пообедаем!» — «Не могу обедать (ну вот и все, решил я), можем пополдничать». В моей голове зазвенели колокольчики. — «Давайте в 17.00 в ресторане гостиницы «Днепр». — «Договорились». И положила трубку.

Гостиницу выбрал неспроста. С бурных аспирантских времен я приятельствовал с Милой, директрисой «Днепра», даже пробовал создать с ее мужем крупный бизнес, но не заладилось. Зато скидки на номера и отельный ресторан у меня были внушительные. Для свидания с Оксаной я забронировал большой двухкомнатный «люкс» и столик в ресторане. Как всегда, порадовался скидкам. Усмехнулся: значит, ты еще не совсем потерял голову, если думаешь о скидках. И понял, что хочу эту женщину. Хочу, несмотря на то, что у меня есть красивая и умная жена, есть молодые-развеселые приятельницы.

«Зачем тебе это, Марк?» — спросил сам себя, когда возбуждение от звонка улеглось. Я только сейчас ощутил, в каком напряжении прожил эту неделю, представлял разговор, обдумывал разные варианты своих реплик, ее реплик. И вот все складывается наилучшим образом. Она согласилась. И снова, как тогда, слушая долгие гудки, я испытал смешанное чувство удовлетворения и опустошения. Зачем мне это?

Зачем? Как у Высоцкого: очень хочется.

Пунктуальность — мой пунктик. Я всегда прихожу вовремя, оказалось, и Оксана тоже. Даже не выждала кокетливых дамских 15 минут: не успел я снять верхнюю одежду, как в дверях ресторана появилась она. Длинное зеленое пальто, кашемировый берет, на плече маленькая сумочка.

Сердце пропустило удар и быстро заколотилось. Радуюсь и волнуюсь одновременно. Но, слава богу, не чувствуется никакой неловкости, нет натянутости, двусмысленности — мы оба заулыбались, как старые знакомые. Целовать ее я не решился, приобнял, помог снять пальто.

С моего любимого столика у окна открывался чудесный вид на Европейскую площадь, Крещатик, Дом профсоюзов. Еще не прокатились по этим мирным местам майданы и пожары, еще не пролилась людская кровь. Революции, как говорил Дантон, еще не пожирали своих детей.

Мы сели, посмотрели друг на друга, и в воздухе словно задрожали невидимые паутинки, задетые то ли ветром, то ли неосторожной рукой. Появилась скованность, разговор не клеился. Мы с преувеличенным интересом изучали меню, затем как по команде подняли головы и сказали хором: «Я буду теплый салат!» Рассмеялись — и скованность ушла, я пошутил: «Да мы с вами просто совпадаем во всем — и в пунктуальности, и во вкусах! Ну, если вы еще и сыр любите, я тогда не знаю…» — «Не могу жить без сыра!» — подхватила тональность Оксана, и мы заказали еще по бокалу шабли и сырную тарелку.

Потягивая вино, рассматривали темнеющую площадь за окном. Там внизу плыли огни автомобилей, тянулись ручейки прохожих. Я взял руки Оксаны и слегка погладил. Длинные тонкие пальцы, красивые розовые ногти (не дешевый поросячий цвет, который любят стеснительные малоопытные женщины, а благородный оттенок розы). Она не отдернула руки, не высвободила их, даже ответила ласковым движением, прихватив мой мизинец. Наши руки целовались. Мы замерли.

Я, как ни удивительно, чувствовал не возбуждение, а умиротворение. Было как-то уютно, душевно и спокойно. Руки наши нежили друг дружку, но в моей голове вдруг заворочалось сомнение: понимает ли Оксана мои намерения? Идти ли мне дальше? И вообще — зачем ей эта история? Почему она сейчас здесь со мной ужинает, почему ее руки откликаются на ласку?

Вспомнилась тибетская мудрость: лучше спроси, если хочешь знать ответ. Посмотрел на наши сплетенные руки, потом — в ее глаза: «Оксана… Почему вы дали мне номер телефона?» Ответила не жеманясь: «Мужчины, когда меня видят, с ходу принимаются ухаживать, а вы совершенно не реагировали. На меня это произвело приятное впечатление! Плюс Надя рассказывала о ваших дамских победах в салоне». Ответ мне понравился, несмотря на полное отсутствие логики и объяснения, почему же она все-таки дала мне телефон. Ладно, может, ей стало просто любопытно — как будет себя вести мужчина с репутацией сердцееда.

Не собираясь развивать тему номера телефона, Оксана как-то незаметно и ловко вывернула разговор на обсуждение возможных общих знакомых и пикантные светские сплетни. Оказалось, она все светские новости черпала из глянца и соответствующих телепередач. С живым интересом рассуждала о столичной жизни, у нее горели глаза. Было немного забавно: мы болтали как две подружки. Что, в общем, понятно: Оксана ведь только недавно перебралась в Киев, подруги остались в Днепропетровске, поговорить не с кем. Да и подруг, как она призналась, всего две — верных, любимых. При воспоминании о подружках, оставленных дома, глаза Оксаны затуманились, и я решил пойти ва-банк.