Три черепахи - [20]
Понемногу мы начинали считать себя старыми речными волками. Но рыба надоедала, припасы в сумках таяли, и мы были вынуждены заниматься реквизициями, а это требовало больших усилий и подвергало опасности. Покупать мы уже ничего не могли, потому что от двадцати первоначальных рублей осталась всего трешка.
Беда наша была в том, что мы попали в межсезонье: в садах вишня уже отошла, а яблоки только-только наливались. Картошка на огородах ботвой удалась, а копнешь – там еще сплошной горох. Волей-неволей пришлось обратить внимание на домашнюю птицу. Так случилось, что поголовье кур в некоторых прибрежных деревнях и селах сократилось, но ненамного. Больше одной курицы в день съесть мы не могли, тем более что иногда удавалось приносить из курятника тепленькие яйца.
Хоть и говорится в народе про человека, у которого руки трясутся, что он будто кур воровал, но я с тех пор сильно сомневаюсь в точности этой поговорки. Во всяком случае, у нас с Эсбэ руки не тряслись.
Однако жизнь нас скоро покарала.
Двадцать седьмого июля, после трехнедельного плавания, мы подошли к Казани и заночевали километрах в трех от города. Утром проснулись, искупались, поели. И только тут Эсбэ обратил внимание, что прямо против нас метрах в ста от берега баржа на якоре стоит – видно, она ночью пришла, когда мы спали. Носом по течению развернута, за кормой лодка на коротком буксире.
– Глянь, на нас в бинокль смотрят, – сказал Эсбэ.
И правда, какой-то дяденька в белой майке стоит на корме баржи и держит перед глазами бинокль. Пока мы обменивались соображениями, этот дядя откладывает бинокль, подтягивает лодку, прыгает в нее, отвязывается и плывет к нашему берегу.
– Давай! Быстро собираться! – говорит Эсбэ и кидает в нашу лодку сумки.
Но не успели мы ничего предпринять. Дядя в пять гребков уж тут как тут. Вдавил лодку носом в песок, перемахнул на землю и прямо к нам.
– Издалече будете? – спрашивает и глазки щурит нехорошо.
– Из Казани, – врет Эсбэ.
– И лодочка из Казани будет? – издевается дядя.
– А откуда же еще…
– Так-так-так, – говорит дядя и берет в руку цепь, вдетую в кольцо на носу нашей лодки. – А случаем, не из-под Горького эта посудина?
Эсбэ отвернулся, будто не к нам речь, подобрал наши ботинки, сунул мне мои и дернул меня за рукав.
Мы дали такого стрекача – только ветер в ушах засвистел. А может, это дядя свистел, потому что я раз оглянулся и заметил, что он пальцы в рот сунул.
Сколько жить буду, никогда понять не смогу, как узнал этот дядя свою лодку. Это все равно что запомнить в лицо каждого из тысячи пойманных тобой лещей или судаков.
Но гадай не гадай, а мы потерпели катастрофу. Все осталось там, на берегу: поджиги и финки, карты и компас, соль, махорка и спички и даже мешочек с родной землей.
Дядя за нами не бежал, мы пошли шагом и обсудили положение. Судьба, до сих пор относившаяся к нам благосклонно, отвернулась от нас. Планы рушились. Удар был слишком жесток. Мы потеряли всякий боевой дух.
Эсбэ вздохнул.
– Вернемся и начнем все снова. У нас теперь есть опыт.
У Эсбэ такая манера была: то говорит как бродяга, то как по книжке, хлестче взрослого интеллигента.
Не стоит распространяться, как добирались мы до Москвы. Ехали и на товарных поездах и на пассажирских, на подножках, на крышах и на буферах. Это было нетрудно, если учесть нашу речную закалку. Ровно через двое суток, утром двадцать девятого июля, мы сошли с пригородного поезда на Казанском вокзале в Москве. А на выходе с перрона нас остановил милиционер, пожилой дяденька с планшеткой на узком ремешке.
– Трохи подождите, хлопцы. – И отводит нас в сторонку.
Нам бояться нечего, домой едем. А он планшетку надвое разбросал, посмотрел, как в книгу, поглядел на наши рожи, застегнул планшетку и говорит:
– От оно як… Ты – Анатолий Серегин, а ты – Игорь Шальнев.
Взял нас за шиворот и повел. В милиции при вокзале он доложил дежурному: беглецы нашлись. И мы только тогда сообразили, что нас давно разыскивают по фотографиям.
До вечера сидели в комнате под замком. Дали нам полбуханки черного, по куску рафинада и чаю в железных кружках.
Вечером приехала моя мать. Конечно, слезы, упреки. Но она быстро успокоилась и говорит Эсбэ:
– Тебя я тоже беру. – И жалостно так на него посмотрела.
Эсбэ спросил, почему не приехал его отец, а она говорит:
– Понимаешь, так получилось… В общем, после расскажу…
Мама расписалась в книге, что получила нас в целости и сохранности, и нас отпустили. Домой ехали на последнем поезде. В вагоне мама объяснила Эсбэ, что его отца забрали ночью две недели назад, но дома все в порядке, сестренка Оля и няня Матрена здоровы, а свою молодую маму Эсбэ не увидит, потому что она куда-то уехала.
Эсбэ спросил: что значит «забрали»? За что забрали? Мама сказала: никто ничего толком не знает, но будто бы за растрату. Ей, видно, не хотелось об этом разговаривать, и она перевела на другое.
– Хорош у вас дружок, – говорит. – Заманил и бросил?
Я даже про отца Эсбэ забыл от таких слов. Объяснять, что если кто кого заманил, так скорее мы Брыся, а не он нас, не стоило, все равно бы она не поверила, не откуда ей известно, что Брысь в Горьком с нами расстался? Спрашиваю:
В известном приключенческом цикле о резиденте увлекательно рассказано о работе советских контрразведчиков, о которой авторы знали не понаслышке. Разоблачение сети агентов иностранной разведки – вот цель описанных в повестях операций советских спецслужб. Действие происходит на территории нашей страны и в зарубежных государствах. Преданность и истинная честь – важнейшие черты главного героя, одновременно в судьбе героя раскрыта драматичность судьбы русского человека, лишенного родины. Очень правдоподобно, реалистично и без пафоса изображена работа сотрудников КГБ СССР.
Повесть «Знакомый почерк» рассказывает о работе советских чекистов.Из сборника «Перед лицом закона» (1978)
В Советский Союз заслан резидент западной разведки Михаил Зароков (кличка — Надежда). Органам советской госбезопасности удается найти и взять под наблюдение опасного врага. Старший лейтенант Синицын, которому поручено это дело, вступает с резидентом в контакт и под видом вора-рецидивиста (кличка — Бекас) позволяет себя завербовать. Пройдя сложную многоступенчатую проверку, Бекас становится связным западного резидента, а вскоре, после того, как Центр решает изолировать Зарокова, занимает его место. Работая под прикрытием, старший лейтенант должен выявить всю глубоко законспирированную шпионскую сеть.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Приключенческий роман «Ошибка резидента» состоит из двух книг: «Ошибка резидента» и «Возвращение резидента». Вторая книга знакомит читателя с дальнейшей деятельностью Михаила Тульева, работающего уже на советскую контрразведку.Иллюстрации О. А. Юдина.
В причудливый узор сплетаются судьбы героев романа: адвоката-красавицы Тамары, безнадежно влюбленного в нее аналитика Боба, оперативника Вохи и бизнесмена Виктора Новака. Любовь, ненависть, соперничество, случайные встречи и взаимные обиды связывают этих людей, а объединяет единая цель: поиск серийного убийцы. «Несчастный случай» — так называется новый роман, раскрывающий обстоятельства пятого дела из серии «Тройная защита». Прошло несколько лет после смерти мужа Тамары Макса, друга и коллеги Боба и Вохи.
Царское Село – идеальное место для воскресной экскурсии или свадебной фотосессии. И вместе с тем – для жестокого ритуального убийства… Ранним июньским утром глазам парочки велосипедистов предстало жуткое зрелище: Царь-ванна, полная мутной ржавой воды, а в ней окровавленный труп пожилого мужчины без лица с выжженным на груди клеймом. А рядом на стене – послание, содержащее намек на имя следующей жертвы… Следователь Валерий Самсонов должен разгадать этот шифр в кратчайшие сроки, иначе умрет еще один невинный человек.
Книга основана на личном участии автора в судебно-следственной работе. Он занимал должность судмедэксперта в течении 19 лет — в период с 1953 по 1966 год. В книге описаны реальные события.
Настоящий классический детектив, где есть все: запутанный сюжет, драматические взаимоотношения героев, психологизм и нерв повествования, когда не отпускает предвкушение разворачивающегося действия. Читатель погружается в события, видит их, размышляет и сопереживает. Мог ли знать Александр Титов, поссорившийся с женой, что рядовая ссора станет началом его будущих падений и взлетов? Следователь Токарев распутает клубок хитросплетений, сотканных самой жизнью и… чьим-то страшным, дерзким замыслом.
Когда Манфред Лундберг вошел в аудиторию, ему оставалось жить не более двадцати минут. А много ли успеешь сделать, если всего двадцать минут отделяют тебя от вечности? Впрочем, это зависит от целого ряда обстоятельств. Немалую роль здесь могут сыграть темперамент и целеустремленность. Но самое главное — это знать, что тебя ожидает. Манфред Лундберг ничего не знал о том, что его ожидает. Мы тоже не знали. Поэтому эти последние двадцать минут жизни Манфреда Лундберга оказались весьма обычными и, я бы даже сказал, заурядными.
В маленьком городке, затерянном среди бескрайних пустошей Австралии, произошла трагедия: священник местной церкви убил пятерых человек, а потом и сам погиб от пули полицейского. Что же стало причиной кровавой бойни? В этом решил разобраться известный столичный журналист Мартин Скарсден. Однако едва он приступил к расследованию, как городок потрясло новое преступление – возле запруды обнаружили тела двух неизвестных молодых женщин… Связаны ли между собой это двойное убийство и история священника-«стрелка»? Расследование Мартина приняло новый оборот.