Три часа между самолетами - [2]
- Еще бы! А пикник у этой, у Труди Джеймс? И еще в Фронтенаке в то... ну, в общем, летом.
Сани он помнил лучше всего - как он целовал ее холодные щеки на соломе в углу саней, а она смеялась, запрокинув голову к белым, холодным звездам. Другая парочка сидела к ним спиной, и он целовал ее тонкую шею и уши, но ни разу - губы.
- И еще вечеринка у Маков, где играли в почту, а я не пошел, потому что болел свинкой, - сказал он.
- Я не помню.
- Ну как же, ты была там. И тебя целовали, а я с ума сходил от ревности... С тех пор я никогда так не ревновал.
- Странно, не помню. Может быть, я старалась забыть.
- Но почему? - удивился он. - Мы были совсем невинные дети. Знаешь, Нэнси, когда я рассказывал жене о своем детстве, я всякий раз говорил ей, что любил тебя почти так же, как ее. Но, наверное, не почти, а так же. Когда мы отсюда уехали, ты у меня застряла в сердце, как заноза.
- Тебя это так... так глубоко задело?
- Еще бы! Я... - Он вдруг сообразил, что они стоят в двух шагах друг от друга и он говорит так, словно и сейчас влюблен в нее, а она смотрит на него - и ее губа полураскрыты, а глаза затуманены.
- Говори, - сказала она. - Стыдно признаться, но мне приятно тебя слушать. Я не знала, что ты тогда так страдал. Мне казалось, что страдала только я.
- Ты! - вскричал он. - Неужели ты не помнишь, как бросила меня возле аптеки. - Он рассмеялся. - И еще показала мне язык!
- Совершенно не помню. Мне казалось, что это ты бросил меня. - Ее рука легко, словно в утешение, опустилась на его руку. - У меня наверху альбом с фотографиями, я его не открывала целую вечность. Пойду разыщу.
Минут на пять Дональд остался один и думал, как безнадежно по-разному люди помнят одно и то же событие и еще, что взрослая Нэнси столь же пугающе влечет его к себе, как влекла девочкой. За полчаса у него в душе появилось чувство, которого он не испытывал с тех пор, как умерла жена, и не надеялся, что еще испытает когда-нибудь.
Сидя рядом на кушетке, они открыли альбом. Нэнси поглядывала на него и счастливо улыбалась.
- Это все-таки так приятно, - сказала она. - Так приятно, что ты такой милый и так красиво вспоминаешь обо мне. Знаешь что?.. Знала бы я это тогда! Когда ты уехал, я ненавидела тебя!
- Как жаль, - мягко сказал он.
- Теперь - нет, - успокоила она его и добавила внезапно: - Поцелуй меня, и давай помиримся... Вот так верная я жена, нечего сказать, заметила она через минуту. - А ведь я, как вышла замуж, целовалась раза два, не больше.
Он был взволнован, но еще больше смущен. Кого он целовал? Нэнси? Или только память о ней? Или эту милую робкую незнакомку, которая тут же отвернулась от него и перевернула страницу альбома?
- Погоди, - сказал он. - Я не успеваю разглядеть фотографии.
- Больше не надо. Я и сама не каменная.
Дональд произнес одну из тех банальностей, которые могут значить и очень много, и ничего.
- Правда, ужасно будет, если мы влюбимся друг в друга снова?
- Перестань! - Она рассмеялась, часто дыша. - Все прошло. Это была минута. Минута, которую мне надо забыть.
- Не рассказывай мужу.
- Отчего же? Я рассказываю ему все.
- Ему будет неприятно. Никогда такое не рассказывай мужчине.
- Хорошо, не буду.
- Поцелуй меня еще, - вырвалось у него, но Нэнси перевернула страницу и радостно показывала ему фотографию.
- Вот ты, - воскликнула она. - Смотри!
Он поглядел. Маленький мальчик в коротких штанишках стоит на пристани, позади него видна парусная лодка.
- Я помню тот день, когда тебя снимали. - Она с торжеством рассмеялась. - Снимала Китти, а я потом стащила у нее карточку.
Первую минуту Дональд не узнавал себя на фотографии, потом пригляделся и окончательно убедился, что это не он.
- Это не я, - сказал он.
- Нет, ты. Мы ездили в Фронтенак, вспомни, в то самое лето, когда мы... ну, когда мы лазили в пещеру.
- Какую пещеру? Я был в Фронтенаке всего три дня. - Он склонился к слегка пожелтевшей фотографии. - Нет, это не я. Это Дональд Бауэрс. Мы были немного похожи.
Теперь она глядела на него во все глаза, откинувшись назад, как-то сразу отдалившись.
- Но ты и есть Дональд Бауэрс! - воскликнула она. Ее голос звучал громче. - Хотя нет. Ты Дональд Плант.
- Я так и сказал, когда звонил.
Она вскочила, ее лицо исказилось.
- Плант! Бауэрс! Что я, с ума сошла? Или это виски? Я немного выпила перед тем, как ты приехал. Стойка! Что я тебе наговорила?
Он переворачивал страницу альбома, стараясь сохранить невозмутимость индейца.
- Ничего особенного, - сказал он. Перед его глазами снова и снова мелькали картины, в которых не было его: Фронтенак - пещера - Дональд Бауэрс. - Все-таки это ты меня бросила!
Нэнси говорила с другого конца комнаты.
- Никому об этом не рассказывай, - сказала она. - Пойдут слухи.
- А рассказывать-то и не о чем, - неуверенно ответил он. И подумал: "А ведь она и правда была испорченная девчонка".
Его вдруг охватила жгучая бешеная ревность к маленькому Дональду Бауэрсу - его, который навсегда покончил с ревностью. В пять шагов он оказался рядом с ней, и словно не было ни этих двадцати лет, ни Уолтера Гиффорда.
- Поцелуй меня еще, Нэнси, - сказал он и встал на одно колено возле ее кресла, положив ей руку на плечо. Но Нэнси отпрянула.
«Ночь нежна» — удивительно красивый, тонкий и талантливый роман классика американской литературы Фрэнсиса Скотта Фицджеральда.
Роман «Великий Гэтсби» был опубликован в апреле 1925 г. Определенное влияние на развитие замысла оказало получившее в 1923 г. широкую огласку дело Фуллера — Макги. Крупный биржевой маклер из Нью — Йорка Э. Фуллер — по случайному совпадению неподалеку от его виллы на Лонг — Айленде Фицджеральд жил летом 1922 г. — объявил о банкротстве фирмы; следствие показало незаконность действий ее руководства (рискованные операции со средствами акционеров); выявилась связь Фуллера с преступным миром, хотя суд не собрал достаточно улик против причастного к его махинациям известного спекулянта А.
«Субботним вечером, если взглянуть с площадки для гольфа, окна загородного клуба в сгустившихся сумерках покажутся желтыми далями над кромешно-черным взволнованным океаном. Волнами этого, фигурально выражаясь, океана будут головы любопытствующих кэдди, кое-кого из наиболее пронырливых шоферов, глухой сестры клубного тренера; порою плещутся тут и отколовшиеся робкие волны, которым – пожелай они того – ничто не мешает вкатиться внутрь. Это галерка…».
Первый, носящий автобиографические черты роман великого Фицджеральда. Книга, ставшая манифестом для американской молодежи "джазовой эры". У этих юношей и девушек не осталось идеалов, они доверяют только самим себе. Они жадно хотят развлекаться, наслаждаться жизнью, хрупкость которой уже успели осознать. На первый взгляд героев Фицджеральда можно счесть пустыми и легкомысленными. Но, в сущности, судьба этих "бунтарей без причины", ищущих новых представлений о дружбе и отвергающих мещанство и ханжество "отцов", глубоко трагична.
«…Проходя по коридору, он услышал один скучающий женский голос в некогда шумной дамской комнате. Когда он повернул в сторону бара, оставшиеся 20 шагов до стойки он по старой привычке отмерил, глядя в зеленый ковер. И затем, нащупав ногами надежную опору внизу барной стойки, он поднял голову и оглядел зал. В углу он увидел только одну пару глаз, суетливо бегающих по газетным страницам. Чарли попросил позвать старшего бармена, Поля, в былые времена рыночного бума тот приезжал на работу в собственном автомобиле, собранном под заказ, но, скромняга, высаживался на углу здания.
Все не то, чем кажется, — и люди, и ситуации, и обстоятельства. Воображение творит причудливый мир, а суровая действительность беспощадно разбивает его в прах. В рассказах, что вошли в данный сборник, мистическое сплелось с реальным, а фантастическое — с земным. И вот уже читатель, повинуясь любопытству, следует за нитью тайны, чтобы найти разгадку. Следует сквозь увлекательные сюжеты, преисполненные фирменного остроумия Фрэнсиса Скотта Фицджеральда — писателя, слишком хорошо знавшего жизнь и людей, чтобы питать на их счет хоть какие-то иллюзии.
Молодой человек взял каюту на превосходном пакетботе «Индепенденс», намереваясь добраться до Нью-Йорка. Он узнает, что его спутником на судне будет мистер Корнелий Уайет, молодой художник, к которому он питает чувство живейшей дружбы.В качестве багажа у Уайета есть большой продолговатый ящик, с которым связана какая-то тайна...
«В романах "Мистер Бантинг" (1940) и "Мистер Бантинг в дни войны" (1941), объединенных под общим названием "Мистер Бантинг в дни мира и войны", английский патриотизм воплощен в образе недалекого обывателя, чем затушевывается вопрос о целях и задачах Великобритании во 2-й мировой войне.»В книге представлено жизнеописание средней английской семьи в период незадолго до Второй мировой войны и в начале войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В очередной том собрания сочинений Джека Лондона вошли повести и рассказы. «Белый Клык» — одно из лучших в мировой литературе произведений о братьях наших меньших. Повесть «Путешествие на „Ослепительном“» имеет автобиографическую основу и дает представление об истоках формирования американского национального характера, так же как и цикл рассказов «Любовь к жизни».
Прошла почти четверть века с тех пор, как Абенхакан Эль Бохари, царь нилотов, погиб в центральной комнате своего необъяснимого дома-лабиринта. Несмотря на то, что обстоятельства его смерти были известны, логику событий полиция в свое время постичь не смогла…
«Дом был облит золотистой охрой, словно декоративная ваза, и редкие пятачки тени давали особенно почувствовать напор затопляющего света. Дома ближайших соседей, Баттеруортов и Ларкинов, прятались за высокими раскидистыми деревьями, а дом Хэпперов стоял на самом солнцепеке и целый день с добродушным терпением караулил пыльную дорогу. Место действия – Тарлтон, в самом южном углу штата Джорджия, время – сентябрь, полдень…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«– Смотрите – видали ботиночки? – сказал Билл. – Двадцать восемь монет.Мистер Бранкузи посмотрел.– Неплохие.– На заказ шиты.– Я и так знаю, что вы франт, каких мало. Не за этим же вы меня звали?– Совсем даже не франт. Кто сказал, что я франт? – возмутился Билл. – Просто я получил хорошее воспитание, не то что иные прочие в театральном мире.– И еще, как известно, вы красавец писаный, – сухо добавил Бранкузи.– Конечно. Уж не вам чета. Меня девушки принимают за актера… Закурить есть? И что самое главное, у меня мужественный облик, чего уж никак не скажешь про здешних мальчиков…»Книга также выходила под названием «Злом зла не поправишь».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.