Три часа между рейсами - [27]

— Не думаю, что дети сейчас имеют для нее какое-то значение. Когда произошел этот психический надлом, в ее сознании возникла прочная связь между отъездом и самой идеей исцеления. Если мы разрушим эту связь, миссис Кинг скатится в пропасть и должна будет выбираться оттуда заново.

— Справится ли она?

— Прогнозировать невозможно, — сказал доктор Пири. — Я всего лишь объяснил, почему ей этим утром разрешили спуститься в холл.

— А что будет завтра? И послезавтра?

— Всегда есть надежда, — сказал Пири. — Вдруг однажды утром он объявится?

На этом месте доктор прервал свой рассказ. В ответ на наши требования довести историю до конца он лишь заметил, что дальнейшее не представляет интереса: всякое сочувствие рано или поздно себя изживает, и со временем персонал клиники стал относиться к ней как к обычной пациентке.

— И она до сих пор ежедневно выходит встречать мужа?

— Да, с этим все по-прежнему. Прочие больные — исключая новичков — так привыкли к этому, что даже головы не поворачивают, когда она проходит по коридору. Ежегодно медсестры тайком подменяют ее шляпку точно такой же, но выходное платье у нее до сих пор то самое. Всякий раз она слегка расстраивается, не застав внизу мужа, но в целом держится неплохо и порой даже мило шутит. Ее жизнь не так уж и несчастна, насколько мы можем судить, а для остальных пациентов она служит образцом спокойствия и уравновешенности… Но, ради бога, давайте побеседуем о чем-нибудь другом — хотя бы о тех же темницах.

Постоялец из девятнадцатого [53]

Когда мистер Кэсс понял, что уснуть ему не удастся, он снова надел галстук и вернулся в гостиничный холл. Все постояльцы уже разошлись по своим комнатам, но признаки недавнего оживления — вроде наполовину собранной мозаичной картинки на столе — были налицо.

У камина возился ночной сторож, пристраивая на углях толстое бревно.

Мистер Кэсс неслышно проковылял по мягкому ковру и, остановившись за спиной сторожа, спросил скрипучим голосом:

— Тяжелое?

Сторож, немолодой жилистый горец, резко обернулся.

— Под сотню фунтов потянет, — ответил он затем. — Дерево сырое, займется толком к часу ночи, не раньше.

Мистер Кэсс опустился в кресло. Еще год назад он жил активно и полнокровно, водил машину и тому подобное, однако в прошлом месяце — перед самой поездкой на юг — у него случился удар, и теперь его жизнь напоминала тягостное ожидание последнего поезда на глухом полустанке. Он был очень одинок.

Сторож подгреб вплотную к бревну горящие головешки.

— Я было принял вас за другого, когда услыхал голос за спиной, — сказал он.

— За кого это, интересно знать?

— Я подумал, это снова тот тип, что приходит позже всех. В мое первое дежурство он заявился часа в два — словно из-под земли вырос, аж напугал. И эдак, почитай, каждую ночь.

После паузы мистер Кэсс спросил:

— А как его зовут?

— Я его имя не спрашивал.

Опять возникла пауза. В камине взметнулись и вскоре опали языки пламени, до поры не осилив сырое дерево.

— Так, может, он и не постоялец вовсе?

— Да нет же, тут он живет, — не очень уверенно сказал сторож, похоже впервые об этом задумавшись. — Я слыхал его шаги по коридору, а потом он завернул за угол и дверью хлопнул.

— А что, если он взломщик? — спросил мистер Кэсс.

— Ну, это навряд ли. Он сказал, что останавливается здесь частенько.

— И он заверил вас, что не является взломщиком?

Сторож рассмеялся:

— Таких вопросов я ему не задавал.

Бревно откатилось к решетке камина, но старик тут же подвинул его на прежнее место; мистер Кэсс невольно позавидовал его силе. Ему подумалось, что, будь у него столько сил, он немедля сбежал бы отсюда в большой мир, в прошлую жизнь, а не сидел бы вот так праздно у огонька.

…Почти каждый вечер он играл в бридж с двумя клерками, а на прошлой неделе во время партии вдруг почувствовал, что теряет связь с происходящим, как бы взмывает вверх, подобно клубу дыма, легко проходит сквозь потолок и, оглядываясь, видит внизу свое тело за столом, свою сутулую спину и карты в побелевших от напряжения пальцах. Он слышит, как игроки объявляют ставки, слышит и собственный голос, им отвечающий, — а потом клерки помогли ему добраться до номера, и один из них остался присматривать за больным, пока не приехал врач…

Через какое-то время мистер Кэсс почувствовал необходимость посетить уборную и отправился в общий туалет сразу за холлом. Там он пробыл довольно долго, а когда вернулся, сторож сообщил:

— Этот тип только что пришел — как всегда, за полночь. Я выяснил, что он из девятнадцатого номера.

— А его имя?

— Как-то неловко было спрашивать, но ведь это можно узнать и по номеру.

Мистер Кэсс снова уселся в кресло.

— Я из восемнадцатого номера, — сказал он. — Насколько знаю, рядом со мной живут какие-то женщины, и больше никого.

Сторож зашел за стойку, осмотрел ячейки для корреспонденции и через минуту сообщил:

— Занятное дело — здесь нет его ячейки. Вот номер восемнадцать: мистер Кэсс…

— Это я.

— …а дальше сразу идет двадцатый, уже на втором этаже.

— Я же говорил, что это взломщик. Каков он из себя?

— Вроде не старый, но и не то чтобы молодой. Похоже, когда-то болел, потому как все лицо в оспинах.