Три блудных сына - [26]
– Аминь. Стольких людей этот злой колдун сгубил – пришел и его черед. Лекарства его помогать перестали, а государь наш болен, очень болен[85]. Я посмотрел запас зелий, оставшихся от колдуна, и велел все сжечь. Там, где ученый доктор Арнольд Линдсей[86] по крупинке на весах отмеривал, Бомелий ложками сыпал… Боль-то сначала отпустит, а потом хуже прежнего мучит, и не помогает ничего. А отрава копится, нутро разъедает, и уже не поймешь, что хуже – болезнь или лекарства[87].
Наши родные травки куда лучше, чем эти порошки немецкие!
– Я-то Ивану зачем понадобился, Богдан Яковлевич? Не в лекари же?
Бельский испытующе смотрел в лицо Федора Нагого. Разрядная книга[88], а не лицо, чуть не каждый год государевой службы отмечен! Следы обморожений – это пограничная служба в степи: зимний ветер там злой! Загар – оттуда же… а вот рубцы – это уже от польских мечей, с татарами редко до сечи доходит, они любят издали стрелами бить. Послужил государю Федор Федорович, что и говорить![89]
– Лекарей к государю больше не допущу, – мрачно сказал Бельский, – хватит с нас Бомелия. Ты мне нужен, мне, окольничий. Устал я, не могу больше один нести эту ношу, помогай.
– Не пойму что-то, куда ты клонишь?
– При государе надо быть неотлучно, и днем и ночью; людей подбираю самых верных, умных, и… храбрых. А где их взять?! Почти всех проклятая опричнина съела… Понимаешь, Иван встать пытается, а бес его держит, снова в грех кидает.
– И ты веришь, Богдан Яковлевич? Сколько уж раз государь овечкой прикидывался, а как все поверят, опять лютым волком оборачивался! Играет он с нами, как кот с мышами!
– Все, отыгрался наш кот! Страшно ему: боль терзает, смерть в лицо дышит, а там, за порогом смерти, ждет хозяин, хвостатый и с копытами! Встать пытается Иван, убежать от хозяина, а тот держит, не пускает…
Федор Нагой непонимающе уставился на боярина, и гнев, горький, бессильный гнев поднялся из его груди.
– Ладно, боярин. Пусть меня в масле сварят, как этого жалкого колдунишку немецкого, но скажу тебе правду, – прошептал Нагой, приблизив лицо вплотную к собеседнику. – Я в няньки к бесноватому не пойду, кровавые сопли его вытирать мне невместно! Друга своего, Мясоедова, чью жену царь над обеденным столом повесил, не забуду! Не забуду детишек новгородских! Боится хозяина? И поделом ему!
– Если бы нас всех судили по делам, ад бы переполнился, – грустно сказал Бельский. – Ты-от, по делам своим, чего заслуживаешь? То-то! Пожалей Ивана, Русь несчастную пожалей!
Бельский задумался, перебирая губами в нескончаемом внутреннем монологе.
– Ишь, что скажу? – вспомнил Богдан Бельский. – Государь мне сейчас благоволит, вотчину пожаловал – огромную! И не где-нибудь – под Тверью. Побывал я там: места хорошие, спокойные – захотелось терем себе поставить, семью туда перевезти.
– И что?
– «Что-что!», – сердито передразнил Бельский, – до сих пор ставлю! Мужиков нет! Шестая часть от доопричного осталась! Кто сбег, кто помер… Если завалящего какого оторвать от пашни – остатние перемрут! И это под Тверью! В Новгородчине так вообще один из тринадцати…[90]
– Не пойму я что-то, Богдан Яковлевич, – вздохнул Нагой. – Ты думаешь, я в ином государстве живу? Уж и забыл, как с поместий доход получают.
– Да кому они нужны, наши вотчины! – крикнул Бельский. – Русь погибает, да и погибла уже! Война двадцать с лишним лет длится, и конца ей не видно, а у поляков новый король, вояка, не чета прежнему[91]. Двинет полки – и нет нас, никого нет! Голыми руками возьмет! Царь нам нужен, умный, крепкий, добрый царь, словом, – Иван Васильевич в молодости, а другого и взять-то негде! Нам бы этого подживить немного, пусть хоть войну закончит, нас от свар удержит, а там…
Простой и честный ум воина уже понял приказ, который нельзя не исполнить, поэтому Федор Нагой не стал больше спорить, а сразу перешел к делу.
– Ладно, главная нянька Сопливого приказа, иду к тебе в подьячие. Давай, говори, чего делать надо.
Богдан Бельский вздохнул с облегчением и заговорил деловито:
– Ивана нельзя оставлять одного. Ни днем, ни ночью. Уходишь куда – вместо себя надежного человека оставляешь. Когда все спокойно, можешь выйти из покоев, но будь рядом, чтобы крик услышать. Как закричит – беги скоро, не мешкая!
– А чего он кричит-то? – робко спросил Нагой.
– А вот это ты слушай, внимательно слушай! Если говорит с кем-то, кого ты не видишь, а лицо при этом имеет человечье, ничего не делай. А как зарычит по-звериному, тут и подноси ему икону Пресвятой Богородицы… список с той, что два месяца назад чудесно в Казани явилась. Ладанку вот надень, мы в нее частицу мощей преподобного Сергия вставили… и молись.
– Как?
– А как можешь, только сердцем. Ничего, научишься. Мы тоже не сразу…
– Да… страшно тут у вас!
– Это тебе не татар крошить на границе! Я ж тебе сразу сказал: тут нужен храбрый человек. И помни главное. Бес, что в нашем царе сидит, может убить тебя. Не допускай этого, иначе вся работа насмарку. Ну, почти вся. Хорошо бы поститься тебе и чтобы домашние молитвой помогали… есть кому?
– Дочка, Машенька[92], – заулыбался окольничий, – сердечко у нее золотое!
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
Мы все знаем, как злобны и непримиримы бывают те, чьи религиозные чувства «оскорблены», и что они готовы сделать с «предателями» веры. Эта поразительная книга — о настоящих верующих, людях в чьих сердцах живет прощающая и понимающая любовь. Простая история девушки, которая пела в церковном хоре и влюбилась в сына священника, взбунтовавшегося против семейной традиции, представляет широкому читателю практически закрытый для него мир «духовной вольницы» в стране, где и атеизм, и вера порой одинаково воинственны и беспощадны.
Истинное православие весьма отличается от его расхожих версий, излагаемых в благоглупостных книжках о вере и церкви. Оно почти недоступно не только наблюдению, но даже словесному описанию. Однако не все так плохо. Нужно просто отойти чуть в сторону от тех смотровых площадок, откуда православие обычно — и безуспешно — показывают, и обратиться к историческим и современным прецедентам христианского бытия, когда оно направлено «против течения» нехристианской или псевдохристианской общественной жизни. Может ли адекватный современный человек быть православным? Кто такие истинные верующие? Каковы настоящие христианские ценности? В чем подлинный смысл церковной жизни? Эта книга раскрывает совершенно неожиданные и удивительные стороны жизни христианина.
Григорий Ефимович Распутин — пожалуй, самый удивительный человек, рожденный на русской земле. Ни один известный царь, полководец, ученый, государственный муж на Руси не имел такой популярности, славы и влияния, какие обрел этот полуграмотный мужик с Урала. Его влияние на царскую семью, его слава как прорицателя и целителя, наконец, его страшная и загадочная смерть до сих пор остаются предметом многих споров. Кем был этот человек? Какой силой действовал? В этой книге Распутин впервые рассмотрен в свете Библии — книги, которую сам Григорий Ефимович любил и хорошо знал.
Почему нужно помогать ближнему? Ради чего нужно совершать благие дела? Что дает человеку деятельное участие в жизни других? Как быть реально полезным окружающим? Узнайте, как на эти вопросы отвечают иудаизм, христианство, ислам и буддизм, – оказывается, что именно благие дела придают нашей жизни подлинный смысл и помещают ее в совершенно иное измерение. Ради этой книги объединились известные специалисты по религии, представители наиболее эффективных светских благотворительных фондов и члены религиозных общин.