Три блудных сына - [14]
– Я ни разу не пробовал…
– Рассказывай! Небось, в детстве паштетом из павлиньих язычков[44] кормили…
– Миска вареной полбы в день, и то не всегда. Ну, и что на храмовой кухне украду.
Заметив недоуменный взгляд девушки, он пояснил:
– Я сирота, родителей не помню. Знатные родственники совсем малышом отдали в храм Аполлона, учиться. Вроде как, способности у меня особые; на самом деле – просто сбыли с рук. Иногда, правда, брали к себе на приморскую виллу: родственные связи восстанавливать. Ну, а в храме… там все друг друга ненавидят, слабых шпыняют: подай, принеси, помой… Одна радость была – в Город сбежать! Бывало, до позднего вечера не возвращался.
– И что в храме? Били?
– Если замечали, что сбежал, – били. Чаще, правда, не замечали – кому я нужен? А, это не интересно. Ты лучше скажи, почему девчонки так щипаться любят? Нет, серьезно! И почему у них такие тонкие и костлявые пальцы? Была одна такая, дочка рыбака; как воткнет свой палец в бок, аж до печенок достанет!
– Не надо девочек за волосы дергать! Это больно и обидно!
Некоторое время они шли молча, и прохожие перестали обращать на них внимание – пара и пара, каких тысячи. Удивительно, как может человек измениться даже внешне, в зависимости от своего внутреннего состояния! Напряженная, звенящая мрачной силой тьма, всегда окружавшая Катона, рассеялась и что же осталось? Обычный парень, полностью поглощенный общением со своей девушкой! Его не узнавали, даже пару раз чувствительно толкнули; потом, обмирая от страха, рассыпались в извинениях.
– А где она сейчас?
– Кто?
– Та девочка, дочка рыбака.
– Не знаю… наверное, уже замужем, детей штуки три, не меньше. Муж, загорелый могучий рыбак, на закате возвращается домой, а она с детьми стоит на берегу и высматривает в море его парус… один малыш, очень толстый, на руках у матери, двое цепляются за края столы…
– Рыбачки не носят столы, на ней широкая юбка и рубаха с корсетом!
– Ага! Корсет распущен, потому что в животе – четвертый.
– Пусть все так и будет! – горячо сказала Кассия. – Подай, Господи!
И перекрестилась. Катон дернулся, как от удара, и остановился.
– Что с тобой? – встревожилась Кассия. – Ты побледнел весь… сердце, да?
– Нет, ничего… это от гарума твоего… надо же, мерзость какая! Сейчас все пройдет…
– Да тебе лежать надо! Зайди к нам – пришли уже.
– Нет. У вас мне лучше не станет, это уж точно. Домой пойду. Вот твоя корзина с тухлятиной…
Поставил на мостовую корзину, повернулся и быстро зашагал прочь. Из дома вышел Целерин и задумчиво посмотрел вслед магу.
– Так жалко его, отец Цестий, так хочется ему помочь, – прошептала девушка, – он добрый и очень несчастный…
– Этот «добрый и несчастный» вступил в сговор с дьяволом, убил несколько человек, множество искалечил, – жестко сказал священник. – Боюсь, помочь ему уже невозможно…
Кассия опустила голову, чтобы скрыть набежавшие слезы. Целерин погладил ее по голове и попытался утешить:
– Впрочем, что невозможно человеку, возможно Богу. Пойдем, девочка, помолимся о спасении души этого заблудившегося в жизни человека…
18
Домой Катон не пошел, а направился сразу в святилище Асклепия, вне себя от ярости. Только ярость и поддержала его дорогой, когда изголодавшаяся бесовщина набросилась на него. Маг пинком вышвырнул из святилища зазевавшегося жреца; тот поклонился и почтительно прикрыл все двери, чтобы никто из случайных посетителей не помешал великому общаться с «богом».
– Открывай глаза и рот, поговорить надо! – крикнул Катон, встав перед статуей.
– Что так рассердило моего любимого ученика? – раздался рокочущий бас.
– А почему ты сегодня свет из глаз не пускаешь? – подозрительно спросил Катон.
– Это для чужих, между своими такие вещи не проходят. У тебя от этого ко мне уважения прибавится? Тогда посвечу, если хочешь, мне не жалко!
– Обойдемся. Я требую точного соблюдения нашего договора, или ищи себе другого ученика! Первое – твои псы продолжают меня жрать, этого я больше не потерплю! Я снисходил к их слабости, но источник жизни во мне может иссякнуть, что и не в твоих интересах тоже. Немедленно прекратить!
– Принято.
– Второе и главное: сегодня они вышли из повиновения. Простенькое заклинание полета они просто проигнорировали! Такое не должно повториться!
– Накажу! Ох, как я их накажу! Выть будут!
– По-моему, ты смеешься, но это меня не касается. Смейся, сколько тебе угодно, но наш договор ты выполнить обязан, иначе я буду считать его расторгнутым. Ты известный законник и буквоед, поэтому произношу и формулирую: все мои обязательства перед тобой прекратятся в тот момент, когда подчиненные тебе духи, один или много, откажутся или не смогут выполнить мой приказ. Согласен?
– Согласен…
– Все мои обязательства перед тобой прекратятся в тот момент, когда подчиненные тебе духи, один или много, прикоснутся, вольно или невольно, к моему источнику жизни. Согласен?
– Согласен…
– Теперь последнее. Я требую от тебя, лично от тебя, устроить мой брак с Кассией, дочерью бывшего гладиатора Метелла. Зная, с кем имею дело…
