Три блудных сына - [11]
– Христос.
– Тот распятый еврей, которого вы, сакрилеги, считаете богом? – спросил Катон. Спросил без всякой насмешки, просто уточнил.
– Мне ничего считать и не нужно, – запальчиво ответила Кассия, – я точно знаю, что Он мой Бог и Спаситель! И тот, кто в Него не верит, никогда не сможет испытать настоящей радости, ни сейчас, ни после смерти!
– После смерти радости не будет, – убежденно сказал Катон. – Нет ее и сейчас – только иллюзия. И верить в твоего бога мне вовсе незачем – свое существование он уже доказал. Я только хочу познакомиться с тем жрецом Христа, что сумел снять мое заклятие с Метелла.
– Так это ты сделал?! Это ты хотел убить моего отца?!
– Убивать я не хотел, не то обязательно убил бы. Немного помучить, а затем исцелить – это да…
– Но зачем, зачем?!
Катон опять встал в тупик: а и правда – зачем? Ответ пришел не сразу и был какой-то потасканный, драный, с куцым хвостиком:
– Не скучно.
– Мучить людей – не скучно?!
– Не всегда. Чаще бывает, что и это скучно. Ты же бываешь на гладиаторских играх? Ну вот, когда выпускают неподготовленных бойцов для разогрева публики, все скучают, ждут выхода фаворитов. Люди умирают в муках, а публике скучно.
– Я не бываю на играх!
– Ну да, я забыл, у тебя же отец гладиатор… это личное.
– Христианам запрещено бывать на играх: радоваться страданиям ближних – смертный грех!
– Про грех я не понимаю; это мертвое понятие.
– Так значит… ты хочешь познакомиться со священником, чтобы выдать его властям?
Катон обиделся. Так обиделся, что кровь бросилась ему в лицо, захотелось резко ответить или ударить наотмашь, чтобы заплакала эта противная девчонка с родинкой на шее, чтобы не смела так бесстрашно сверкать на него синими, как небо, глазами!
Внезапно обида отступила, на ее место пришло изумление – откуда?! Откуда в нем эта свежесть и сила чувств? Он поднял голову, увидел сверкающее синее небо и вспомнил, что таким же оно было в детстве. Тогда он счастливейшим летом гостил у богатых родственников, имевших виллу на берегу моря. С утра до вечера он плавал, нырял за ракушками; ходил по мокрому песку босыми ногами; волны с шипением накатывали, подмывали и приятно щекотали песчинками между пальцами. И была там девочка из рыбацкой деревушки…
– Нет. Властям я никого выдавать не буду; если понадобится – сам убью, – услышал он свой голос, по-прежнему ледяной и бесстрастный. Катон остановился, а девушка пошла дальше, не оглядываясь на страшного собеседника. Она удалялась, и с каждым ее шагом привычная зловонная муть заполняла душу молодого мага; тускнели краски, исчезали запахи. На всякий случай Катон еще раз взглянул на небо и пожал плечами: небо, как небо. И что это с ним такое было?
– Какая странная магия, – пробормотал колдун и щелкнул пальцами. Тотчас из-за угла выскочили две фигуры из тех, что можно увидеть в любом уголке огромного римского мира, от Британии до Египта. Черные курчавые бородки, сверкающие карие глаза, грязные, латаные-перелатанные туники; пальцы ног торчат в разные стороны в знак презрения к любому виду обуви; то ли греки, то ли сирийцы, то ли пуны. За самую скромную плату они готовы сделать все: приготовить эликсир молодости, украсть трезубец Нептуна, достать пояс Венеры, помыть ездовых козлов. И везде, где они только ни появляются, местные жители шепчут им вслед с неприязнью: «Понаехали!»
– Проследите за ней, скрытно, – приказал Катон. – Запомните все адреса, по которым она ходит, выясните, кто там живет и чем занимается. Определите, какие общины сакрилегов посещает, кто у них жрецы, когда проводятся мистерии.
– Сделаем, хозяин, будешь доволен!
– Не сделаете – в крыс превращу…
Бродяги чуть сгорбились и растворились в горячих камнях Рима, будто сами, без магической помощи, обернулись хвостатыми обитателями сточных канав. Катон еще немного постоял на месте, оглядываясь по сторонам, и задумчиво проговорил:
– Очень странная магия! Охотно купил бы несколько заклинаний…
13
Дома Катону стало совсем плохо. Слуги старались не попадаться на глаза, но быть рядом: они знали, чем может окончится очередной приступ хандры их хозяина.
Этот приступ не был обычным. Черная, безнадежная тоска лилась прямо в душу, заполняя самые дальние ее уголки липким страхом. Бывает страх, от которого хочется бежать, спасаться, что-то срочно предпринимать, – это живой страх живого человека. Страх Катона был совсем другим, в нем не было ни единого светлого пятна, ни капли надежды: «Все плохое уже случилось, и все, что может еще случиться, будет только хуже, хуже…»
Хриплый вой вырвался из глотки мага, и страх стал невыносимым. Рука сама нашарила горлышко кувшина; крепкое, неразбавленное вино потекло в пересохшее горло, упало в пустой желудок, разлилось теплом по животу, теплой волной поднялось обратно к голове. Эта волна принесла гнев – лучшее лекарство от страха, и гнев охватил все его существо. Он злился на всех людей, способных испытывать иллюзию радости, способных на краю могилы смеяться при виде своих жалких детенышей… Как смеют они, черви, радоваться жизни, в то время как он, высшее существо, насмерть отравлен тоской?!
– Вы радуетесь, черви? Я погашу вашу радость, я втопчу ее в грязь и заставлю вас ползать по этой грязи! Я заставлю вас хлебать эту грязь до тех пор, пока она не станет вашей сущностью, и тогда посмотрим… посмотрим…
Этот сборник стихов и прозы посвящён лихим 90-м годам прошлого века, начиная с августовских событий 1991 года, которые многое изменили и в государстве, и в личной судьбе миллионов людей. Это были самые трудные годы, проверявшие общество на прочность, а нас всех — на порядочность и верность. Эта книга обо мне и о моих друзьях, которые есть и которых уже нет. В сборнике также публикуются стихи и проза 70—80-х годов прошлого века.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Что в действительности происходит за кулисами видимой реальности, как развивается противостояние сил тьмы и сил света, каков расклад сил и главное, как мы можем помочь «нашим» в нескончаемой борьбе за души? Эта книга написана как ремейк известного произведения «Тьма века сего» Фрэнка Перетти с глубоким уважением к таланту автора. Ее действие происходит в современной России в хорошо знакомых нам реалиях.
Мы все знаем, как злобны и непримиримы бывают те, чьи религиозные чувства «оскорблены», и что они готовы сделать с «предателями» веры. Эта поразительная книга — о настоящих верующих, людях в чьих сердцах живет прощающая и понимающая любовь. Простая история девушки, которая пела в церковном хоре и влюбилась в сына священника, взбунтовавшегося против семейной традиции, представляет широкому читателю практически закрытый для него мир «духовной вольницы» в стране, где и атеизм, и вера порой одинаково воинственны и беспощадны.
Почему нужно помогать ближнему? Ради чего нужно совершать благие дела? Что дает человеку деятельное участие в жизни других? Как быть реально полезным окружающим? Узнайте, как на эти вопросы отвечают иудаизм, христианство, ислам и буддизм, – оказывается, что именно благие дела придают нашей жизни подлинный смысл и помещают ее в совершенно иное измерение. Ради этой книги объединились известные специалисты по религии, представители наиболее эффективных светских благотворительных фондов и члены религиозных общин.
Григорий Ефимович Распутин — пожалуй, самый удивительный человек, рожденный на русской земле. Ни один известный царь, полководец, ученый, государственный муж на Руси не имел такой популярности, славы и влияния, какие обрел этот полуграмотный мужик с Урала. Его влияние на царскую семью, его слава как прорицателя и целителя, наконец, его страшная и загадочная смерть до сих пор остаются предметом многих споров. Кем был этот человек? Какой силой действовал? В этой книге Распутин впервые рассмотрен в свете Библии — книги, которую сам Григорий Ефимович любил и хорошо знал.