Три аксиомы - [41]

Памятник выглядел бы бедно, если бы в начале нашего столетия велико-анадольскому лесничему Н. Я. Дахнову не пришла в голову удачная мысль: окружить площадку обелиска кольцом из 24 каменных «баб», согнанных с прежних мест посадками деревьев. И получилось так, что обилием скульптуры памятник Граффу превосходит многие другие памятники мира.

Хранители степных курганов, простоявшие тысячелетия на кочевьях, собрались в круг и пристально глядят все на одну точку, на этот черный обелиск, как на пришедшее в степь диво. Впечатление получается волнующее. Более выразительного памятника лесоводу, потревожившему степь, не придумаешь. Из такого противопоставления лучше начинаешь понимать придуманное Граффом слово «анадол».

У меня спрашивают: памятник надгробный? Нет, В. Е. Графф умер и похоронен в Москве. Его работа по выращиванию леса в невозможных, казалось бы, условиях засушливой степи получила настолько высокую оценку современников, что его избрали профессором Петровской (ныне Тимирязевской) академии. Практическое решение трудной задачи признали более важным, чем писание толстых книг.

О значении Велико-Анадольского леса писал в 80-х годах прошлого столетия известный русский ученый М. К. Турский:

«Надо быть на месте, надо видеть собственными глазами Велико-Анадольский лес, чтобы понять величие дела степного лесоразведения, составляющего нашу гордость. Никакими словами нельзя описать того удовлетворяющего чувства, какое вызывает этот лесной оазис среди необъятной степи. Это действительно наша гордость, потому что в Западной Европе ничего подобного не встретите».

В Великом Анадоле будет, по-видимому, установлен еще один памятник — корифею степного лесоразведения Г. Н. Высоцкому (1865–1940). Во всяком случае, украинские лесоводы высказали такое вполне обоснованное пожелание.

Г. Н. Высоцкий здесь начинал свою плодотворную деятельность и на основе здешних исследований сформулировал законы жизни степных лесов.

Степные леса столь же искусственны, как пальмы, растущие в горшках с землей, и так же требуют постоянного надзора и ухода.

На посадке Волгоградской полосы мы видели, сколько труда вкладывается в посадки степных лесов, как важно рыхлить землю и вести прополку, чтобы защитить молоденькие деревца от конкуренции степных трав. Позже, сомкнувшись кронами в сплошной полог, деревья сами подавляют сорняки своей тенью.

Смолоду степные леса растут неплохо: деревья еще невелики, листьев на них не так много, влаги для жизнедеятельности дерева хватает. Но чем выше разрастаются деревья, чем гуще становится листва, тем больше расходуется влаги, и наступает, наконец, критический возраст, когда наличие почвенной влаги уже не может удовлетворить потребностей деревьев, и они ослабевают, а потом умирают.

Продолжительность жизни зависит от многих причин: древесной породы, способа посадки, ухода, местоположения, засушливости. В Великом Анадоле есть несколько исключительно удачных кварталов с высокими, прямыми и толстыми дубами (9, 20, 75, 78-й кварталы). Они способны прожить не менее семидесяти лет. Но много ли таких кварталов! На юге Украины критический возраст усыхания наступает в среднем в 35–40 лет.

Степные леса недолговечны. В этом первая их особенность.

И вторая их особенность заключается в том, что степные деревья не оставляют после себя семенного потомства. Семена падают, из них выклевываются ростки, но они погибают без света в тени материнского полога. А если полог изреживается и внутрь леса проникает свет, то вместе со светом приходят и травы, почва задерневает — древесный самосев тоже погибает.

Значит, в степи можно посадить лес только на одно поколение, а потом снова сажай?

Вовсе нет. Степные леса возобновляются порослью от пня. Для этого надо срубить вполне жизнеспособные деревья до наступления критического возраста, и тогда, гонимые влагой корней, из пня появятся и потянутся вверх зеленые ветки. Порослевые побеги питаются мощной корневой системой материнского пня, растут быстро и не боятся конкуренции травянистых сорняков: через материнские корни они сосут влагу из более глубоких слоев почвы, недоступных сорнякам.

Вот и надо весь лес срубить не позже тридцати пяти лет, а то усохнет, погибнет, не оставит потомства. Поскольку русские лесоводы издавна не любили слова «рубка» и даже боялись его, как черт ладана, эту операцию для получения нового поколения леса принято называть не рубкой, а «посадкой на пень», и такой термин вполне верно передает суть дела, потому что задача заключается не в изничтожении старого дерева, а в рождении нового.

Влаги молодым порослевым деревьям хватает, пока они сами не достигнут рокового критического возраста. А там снова надо рубить, то есть «сажать на пень», и опять появляется молодая поросль.

Ну, а если время упущено и дерево умерло, то это уж навсегда; тут уж руби не руби — поросли не дождешься. Вот как важно срубить вовремя.

Все это установлено вековым опытом и с непреложностью доказано Г. Н. Высоцким. Рекомендованные Высоцким правила ведения лесного хозяйства в степи можно уточнять, но нельзя в принципе отвергнуть так же, как закон Архимеда, в силу которого плавают на воде корабли.