Три аксиомы - [26]
В регулярных парках, на бульварах и в скверах соблюдается правильная геометрическая планировка, деревья располагаются стройными рядами по бокам прямых дорожек, и там самородный молодняк смог бы нарушить строгость планировки. Поэтому там нисколько не заботятся о появлении самосева. Чтобы поддерживать в чистом виде зеленый газон, сгребают опавшие листья, сеют травку, стригут ее. При этом грабли и косы уничтожают древесный самосев. Несмотря на колоссальное количество роняемых деревьями семян (тополевого пуха, крылаток клена и ясеня, орешков липы и дубовых желудей), в городских зеленых насаждениях ни разу еще не выросло ни одно самородное молодое дерево. Городское садово-парковое хозяйство рассчитано на искусственные посадки.
Расход на посадки кажется на первый взгляд большим. Но только на первый взгляд. Ведь сажать деревья приходится не чаще, чем раз в столетие.
На территории Коломенского музея до сих пор стоит липовая аллея, посаженная в 1824 году, да и еще постоит сколько-то лет: липа — дерево долговечное и хорошо переносящее соседство человека. На посадку затрачены деньги. Но разделите сумму на годы, на число людей, которые прошли по аллее, и расход покажется ничтожным по сравнению с огромной и длительной пользой.
Нескучный сад, входящий ныне в состав парка культуры имени Горького, подвергался коренной реконструкции в конце XVIII века, когда в Нескучном дворце (где теперь помещается Академия наук) поселился сказочно богатый екатерининский вельможа граф Алексей Орлов-Чесменский, не жалевший средств на создание и украшение сада. Орловские посадки продержались в хорошем виде вплоть до последней войны. Быстрый распад древостоев начался только после сорокаградусных морозов января 1940 года, когда одряхлевшие деревья тяжко обморозились. Требовался капитальный ремонт, но его задержала война. Новые посадки начаты в 1955 году. Нынешний молодняк простоит наверняка до конца XXI столетия, и тогда опять придется спиливать и сажать. А следующие посадки понадобятся не ближе начала XXIII века. Так что совсем оно и не дорого, если учесть, что в Нескучном каждый день бывают тысячи людей.
Надо еще сказать, что посадки за городом значительно дешевле внутригородских.
Не собираюсь замалчивать острых конфликтов.
Начальник управления московских лесопарков П. П. Волков негодует:
— По воскресеньям в Серебряном бору накапливаются сотни тысяч отдыхающих. Разве способен лес выдержать такую нагрузку? Упрашиваю моссоветчиков давать меньше транспорта на Серебряный бор, а им неймется; гонят вереницы добавочных троллейбусов, автобусов. В театре можно вывесить аншлаг: «Все билеты проданы», и ворота на запор. У нас же нет других способов регулировать людские потоки, кроме транспорта.
В Серебряный бор людей манит река с песчаным грунтом и с водой, не побывавшей еще в городе, не впитавшей его грязных стоков. Хорошее место для купания. А на берегу сосняк. Все удовольствия разом.
Перегрузка действительно ужасающая. Сотни тысяч ног утаптывают землю до плотности камня, и тут возможны болезни деревьев, а болезни когда-нибудь закончатся смертью.
При всем том крайне нежелательны такие меры, как искусственные транспортные рогатки: ведь тут ставится цель, чтобы человек, намучившись в очередях, после того как ему порядком намнут ребра и вывихнут суставы, сказал:
— Чтобы я когда-нибудь еще поехал! Да будь он проклят, этот Серебряный бор! Уж лучше стану сидеть дома, обойдемся как-нибудь без купанья.
Предоставляю каждому решать этот конфликт по собственному разумению и вкусу. Скажу только, что человек несоизмеримо ценнее леса.
Есть матери-героини, воспитавшие по десять детей, но их встретишь не часто; я лично ни с одной не знаком. Но я знаю на Украине многих дивчин и молодиц, посадивших своими руками и вырастивших по сотне тысяч и даже по миллиону деревьев. Мой знакомый, лесничий Николай Гаврилович Маркин в Козельске Калужской области вырастил за время работы пятьдесят квадратных километров хорошей сосны и хорошего дуба — двадцать пять Серебряных боров. Мог больше, кабы дали денег да была бы свободная земля.
Единственный правильный метод разгрузки Серебряного бора — создание большого числа таких же хороших мест для купания и гулянья с быстрым и удобным транспортом.
И это нам по силам.
Было дело еще до войны. Я летел из Симферополя в Москву. Стоял яркий солнечный день. Воздух был на редкость прозрачен, дали виднелись ясно, зеленый круг земли четко отделялся от голубого неба. В какую сторону ни погляди, нигде нет ни малейшего намека на мглу.
Долгонько мы так летели, и вдруг впереди, где-то за полсотни, а может быть, и за целую сотню километров показался низкий плоский коричневатый купол, похожий на круглый каравай ржаного хлеба.
Когда приблизились, очертания купола исчезли, осталась какая-то мутная белесая пелена. Еще ближе — мгла рассеялась, и показались заводы и постройки города Харькова.
Летим дальше — снова коричневатый каравай, оказавшийся по приближении городом Курском.
И еще такая же коврига — город Тула.
Самый обширный дымный купол висел, конечно, над Москвой.
