Трезуб-империал - [2]
— Что делать? — спросил он извиняющимся тоном.
— Теперь уж жди, — мужчина за столом, оторвавшись от протокола, взглянул на пришедшего и укоризненно покачал головой.
Тот развел руками.
— …На коже шеи повреждений нет, — продолжал тем временем патологоанатом. — Грудная клетка цилиндрической формы, живот выше уровня реберных дуг. В области присоединения девятого и десятого ребер к грудине слева видна рана длиной около трех сантиметров… — Он взял тонкую металлическую линейку, даже не линейку, а скорее стержень с насечками, и протолкнул его в рану. — …и глубиной двенадцать сантиметров, идущая сверху вниз справа налево… Кожные покровы вокруг раны в сухом налете красно-бурого цвета… — Врач перегнулся через тело, поднял одну за другой обе руки умершего и осмотрел их от подмышечных впадин до кончиков пальцев. Потом не менее тщательно оглядел ноги. — Ногти синюшные, чистые. На правом бедре спереди в трех и одиннадцати сантиметрах от верхнего края коленной чашечки видны два старых рубца. Проксимальный рубец имеет длину три и ширину один сантиметр. Дистальный, соответственно, четыре и один сантиметр. Рубцы белесые, без видимой патологии.
— С войны остались? — предположил писавший протокол. — Пулевые ранения?
— Похоже на то, — кивнул мужчина в фартуке.
Тут его взгляд остановился на стопе трупа. Некоторое время врач просто смотрел на ее подъем. Потом склонился над ногой, почти уткнувшись в нее носом.
— А это что еще такое?
— Что? — вскинулся писавший протокол.
— Погляди…
Мгновение спустя уже два патологоанатома неподвижно стояли над убитым. Санитар вытянул шею, пытаясь разглядеть, что их так заинтересовало.
— Может, какой-то врожденный дефект?
— Не смеши меня! Выглядит, как отпечаток. Будто что-то давило на кожу, а потом, при прекращении кровообращения…
На стопе виднелось круглое белое пятно.
— Да, похоже на отпечаток какого-то предмета, — согласился его коллега, выпрямился и обернулся к санитару. — Ты его раздевал?
— Да, — неуверенно ответил тот.
— Что-то в одежде было?
— Нет, — санитар покачал головой. — Милиция все изъяла при первичном осмотре.
¬— Что-то в обуви? — настаивал патологоанатом.
— Да ничего не было! — решительно отрубил парень.
— Знаешь что, неси сюда его одежду!..
За окном кто-то подошел к клумбе и принялся рвать цветы. Вороны с дерева неподалеку подняли ор. Санитар стрельнул глазами в окно и ушел.
— Может, что-то под кожей?
— Надо бы это сфотографировать…
Вернулся санитар с ворохом одежды.
— Обуви не было, — предупредил он с порога. — Прямо в носках привезли.
— Вот носки и нужны.
Один из патологоанатомов стал рыться в вещах. Вскоре вытащил из груды два толстых шерстяных носка, явно ручной вязки.
— Что-то есть, — сообщил он удивленно, ощупывая их.
Затем вывернул носок, и оттуда вывалился сияющий желтый кружок. Отбрасывая множество ярких бликов на стены и потолок, он с громким звоном поскакал по поверхности приставного столика. Патологоанатом перехватил его. Внимательно осмотрел и отдал коллеге.
В полной тишине они переглянулись.
— Труп под утро привезли, — оправдывался санитар. — Я очумевший был, хотел…
Не слушая его, врачи смотрели друг на друга. Будто подумав об одном и том же, они одновременно покосились на санитара и тут же отвели взгляд.
— Тащи фотоаппарат, — спокойно распорядился писавший.
Санитар ушел. Мужчины молча ждали, пока он исчезнет в черноте коридора.
— Золото, — почти беззвучно произнес один. — На полтысячи потянет. Или на всю тысячу.
Воцарилась тишина. Часы на стене громко отсчитывали секунды.
¬— Если и не настучит, — заметил его коллега, — то где-нибудь проговорится…
Патологоанатом в фартуке покосился в сторону коридора.
— Настучит, — еле слышно сказал он. — Ты же знаешь, куда он докладывать бегает. А тут такой шанс выслужиться!
Второй кивнул.
— Да и национализмом пахнет. Убитый, похоже, хорошо вляпался. Без КГБ не обойдется. А Комитет будет копать, как следует, без дураков…
Они рассматривали монету — странную, немыслимую, невероятную при всей ее кажущейся обычности. Она могла бы быть из иных времен, если бы — вне всяких сомнений — не являлась современной. Она могла бы прийти из каких-то далей, если бы не выглядела явно местной. Таинственная и непонятная, она вызывала у патологоанатомов ощущение тревоги и беспокойства, будто скрывала в себе опасность…
Из задумчивости врачей вывели шаги в коридоре.
— Интересный эффект на микроциркуляцию, — громко проговорил один.
В зале появился санитар. Он принес обычную «Смену 8М», правда, с фотовспышкой.
— Думаю, надо будет выступить с сообщением на Обществе, — продолжал врач.
Второй поправил фартук.
— Давай оформлять, — И, повернувшись к санитару, добавил: — Отсними все. Потом сразу позвонишь в прокуратуру.
В полном молчании каждый вернулся на свое место.
— На коже левой стопы сверху, приблизительно на середине плюсны, — стал громко и уверенно диктовать мужчина, проводивший осмотр, — видно белое пятно правильной округлой формы диаметром… так… — Он произвел замер все той же гибкой швейной лентой.
— …три сантиметра. Пятно, скорее всего, соответствует найденной в носке убитого монете…
— Может, ее отдельным протоколом?
Действие романа происходит на заре цивилизации, пять с половиной тысяч лет тому назад в одном из первых городов в Европе, городе Триполья. Таинственный пожар начался ночью, огонь вспыхнул одновременно в разных местах, и ни один дом не уцелел. В мире, где помощи ждать неоткуда, сотни людей оказываются в бедственном положении. Последующие дни не приносят ясности, загадки лишь множатся. Волей судеб молодой горожанин Санира становится участником этих страшных событий…
Стимпанковый детективный рассказ. XIX век в разгаре. Но не в нашем мире, а в альтернативной реальности, где не нашли применения электричество и нефть. Непобедимый детектив Вийт окунается в водоворот страстей на Великих гонках. Его ждут состязания, азарт и… преступление, которое способен разгадать только он.
Его мужественное лицо покрывают царапины. Но взгляд уверенный и беспардонный. Сделав комплимент очаровательной даме, он спешит распутать очередное громкое дело. Это легендарный сыщик Вийт. Действие происходит в 2025 году, но мир все еще застрял в XIX веке. Мужчины носят цилиндры, дамы ходят в длинных платьях, повсюду пыхтят паромобили, на улицах и в домах горят газовые светильники. И отношение к жизни не меняется с поколениями. Такой спокойный, предсказуемый уклад может показаться заманчивым. Но наблюдая со стороны, читатель наверняка поймет, что с человечеством что-то не так.
Стимпанковый детективный рассказ. XIX век в разгаре. Но не в нашем мире, а в альтернативной реальности, где не нашли применения электричество и нефть. Из музея таинственным образом исчез ценнейший древний Молот Богинь. От прославленного сыскного надзирателя Ронислава Вийта, как всегда, потребуется невероятное напряжение сил, находчивость и неслыханная наблюдательность, чтобы разоблачить преступника.
Все шесть пьес книги задуманы как феерии и фантазии. Действие пьес происходит в наши дни. Одноактные пьесы предлагаются для антрепризы.
Я набираю полное лукошко звезд. До самого рассвета я любуюсь ими, поминутно трогая руками, упиваясь их теплом и красотою комнаты, полностью освещаемой моим сиюминутным урожаем. На рассвете они исчезают. Так я засыпаю, не успев ни с кем поделиться тем, что для меня дороже и милее всего на свете.
Дядя, после смерти матери забравший маленькую племянницу к себе, или родной отец, бросивший семью несколько лет назад. С кем захочет остаться ребенок? Трагическая история детской любви.
Рассказы, написанные за последние 18 лет, об архитектурной, околоархитектурной и просто жизни. Иллюстрации были сделаны без отрыва от учебного процесса, то есть на лекциях.
Что делать монаху, когда он вдруг осознал, что Бог Христа не мог создать весь ужас земного падшего мира вокруг? Что делать смертельно больной женщине, когда она вдруг обнаружила, что муж врал и изменял ей всю жизнь? Что делать журналистке заблокированного генпрокуратурой оппозиционного сайта, когда ей нужна срочная исповедь, а священники вокруг одержимы крымнашем? Книга о людях, которые ищут Бога.
Книга Андрея Наугольного включает в себя прозу, стихи, эссе — как опубликованные при жизни автора, так и неизданные. Не претендуя на полноту охвата творческого наследия автора, книга, тем не менее, позволяет в полной мере оценить силу дарования поэта, прозаика, мыслителя, критика, нашего друга и собеседника — Андрея Наугольного. Книга издана при поддержке ВО Союза российских писателей. Благодарим за помощь А. Дудкина, Н. Писарчик, Г. Щекину. В книге использованы фото из архива Л. Новолодской.