Тревожное небо - [28]

Все здесь для меня было ново. Месяц пролетел как во сне… Я увидел Хосту и Адлер, озеро Рица и Красную Поляну (где, к немалому своему удивлению, нашел соотечественников — эстонцев, предки которых поселились там еще в прошлом веке). Были мы и в Гудаутах, и в Сухуми, лазили на гору в Новом Афоне…

… В Оренбургской военной школе летчиков и летчиков-наблюдателей им. К. Е. Ворошилова я проработал более пяти лет — инструктором, старшим инструктором, командиром звена, исполнял обязанности командира учебного отряда. Вспоминая эти годы — трудные и радостные, я часто думаю о том, как много сделала для воспитания советских летных кадров наша Коммунистическая партия и ее верный помощник — Ленинский комсомол. В том самом январе 1931 года, когда я, окончив Оренбургскую летную школу, был оставлен в ней инструктором, состоялся девятый съезд ВЛКСМ, принявший шефство над Воздушным Флотом страны. В школы и училища ВВС стали приходить молодые люди с комсомольскими путевками. Это были лучшие парни, тщательно побранные комсомольскими организациями.

Мне очень приятно думать, что и мой скромный труд в какой-то мере помог многим посланцам комсомола овладеть летным мастерством, стать настоящими советскими соколами. Я вспоминаю Катю Зеленко. Это была первая женщина в мире, таранившая в бою вражеский самолет и погибшая 12 сентября 1941 года и неравном бою с семеркой фашистских истребителей над селом Глинское Сумской области. Хорошо помню А. Дробина, молодого пастуха из Ленинградской области. Имел он лишь начальное образование. Учеба давалась нелегко. Параллельно со специальными дисциплинами надо было преодолевать и алгебру, и историю, и грамматику, и естествознание. Но недюжинные способности и упорство привели Дробина к желанной цели. Товарищеская помощь курсантов-комсомольцев, преподавателей и инструкторов так-же сделали свое дело — пастух стал летчиком. В годы Великой Отечественной войны А. И. Дробин заслужил высокое звание Героя Советского Союза. Летчиками стали многие и многие комсомольцы, прославившие позднее свои имена в боях против фашистских захватчиков.

Среди них был такой прославленный ас и военачальник, как генерал-майор авиации Иван Семенович Полбин, бесстрашный воздушный боец, удостоенный за личные подвиги и умелое руководство гвардейским соединением два раза самой высокой награды Родины — Героя Советского Союза. Всего несколько месяцев не дожил он до славной победы над врагом. 11 февраля 1945 го-ча, совершая 157 боевой вылет, Иван Полбин погиб смертью храбрых в районе Бреслау Теперь Оренбургское авиационное училище носит его имя.

В славной семье 3-й Военной школы летчиков и летчиков-наблюдателей им. К. Е. Ворошилова расправил крылья и генерал Иван Сергеевич Сергеев, также пришедший в школу по путевке комсомола. Посланцем комсомола был и Андрей Ефремов, один из участников первого налета на вражескую столицу, ныне полковник, Герой Советского Союза. По комсомольскому набору пришли в Оренбург Эдуард Преман и Сергей Фоканов, ставшие летчиками-испытателями. Они, летчики экстра-класса, удостоились чести пилотировать знаменитую «красную пятерку» связанных ленточкой советских истребителей, восхищавших в предвоенные годы на воздушных парадах многочисленных зрителей слаженностью и виртуозностью группового полета.

Глава 3 Над льдами Арктики

Неожиданное назначение

Жизнь, бывает, делает совершенно неожиданные повороты. На этот раз у меня такой поворот был определенно связан с моим увлечением «слепыми» полетами.

В тридцатые годы у летчиков бытовали лишь два термина для определения состояния погоды: летная и нелетная. Летная — это когда четко виден естественный горизонт, линия, отделяющая небо от земли. Не виден горизонт — погода нелетная. Горизонт был для нас в те далекие годы единственным ориентиром, позволявшим в полете определять правильность положения самолета в воздушном пространстве. Правда, были и «приборы», дугообразные трубочки, наполненные спиртом, и с пузырьком воздуха посередине. Но они могли дать летчику представление о положении летящего самолета лишь при идеально правильном пилотировании, когда силы, действующие на самолет, находились в полном равновесии. Стоило же нарушиться равновесию (летчик мог этого и не заметить), как пузырьки в этих трубочках разбегались в самом неожиданном и непонятном направлении.

При хорошей видимости летчику не составляет особого труда вести самолет в горизонтальном полете. Образовался крен — горизонт встал наискосок, остается лишь немного повернуть штурвал в противоположную сторону и крена уже нет. Опустился нос и увеличивается скорость — потяни штурвал на себя и все становится на место. Все видно и все ясно. Но вот погода ухудшилась, видимый горизонт исчез… и летчик становится беспомощным.

Пытаясь при помощи рулей исправить положение, летчик еще более усугубляет его и переходит вместе с самолетом в беспорядочное падение. Если это случится в высоких облаках, то, выпав из них и увидя землю, можно еще успеть вывести самолет в нормальное положение. А если туман до земли?..

В наши дни полеты вне видимости земли стали привычными. Рейсовые реактивные лайнеры, оборудованные безотказными приборами, взлетают и садятся в дождь и в снегопад, днем и ночью.